В последнее время медики все чаще говорят о проблеме «профессионального выгорания». Чаще всего с ней сталкиваются специалисты, подверженные длительным стрессам и постоянным психологическим нагрузкам. Казалось бы, в группе «особого риска» находятся онкологи. Ситуация, когда жизнь пациента под угрозой, когда он испытывает постоянную физическую боль, — для них каждодневная реальность. Пообщавшись с сотрудниками ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» города Иркутска, корреспондент журнала «Медицина и здоровье» выяснил, что помогает этим людям выполнять свой долг, оставаясь при этом оптимистами.

На сегодняшний день ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» — современное лечебно-диагностическое учреждение, имеющее 22 отделения на 964 койки в пяти городах Иркутской области: Иркутске, Ангарске, Братске, Усолье-Сибирском, Саянске. Поликлинический прием рассчитан на 90 000 посещений в год. В стационаре диспансера проходит лечение более 25 000 онкобольных, в том числе, из других регионов России. Здесь проводится более 12 000 операций, из них порядка 5 000 — объемные. В штате диспансера — 1246 человек, 211 сотрудников занимают врачебные должности. В медучреждении работает шесть докторов медицинских наук и тринадцать кандидатов на получение научной степени. Шесть специалистов удостоены звания «Заслуженный врач Российской Федерации», шестнадцать — награждены Почетной грамотой Министерства здравоохранения и социального развития РФ, семь — знаком «Отличник здравоохранения», а работу девяти медиков отметил наградами губернатор Иркутской области.

Все личные и общие достижения — заслуга командной работы коллектива. Главный врач ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» города Иркутска Виктория Владимировна ДВОРНИЧЕНКО так отзывается о своих сотрудниках: «Наши врачи активны, умны, амбициозны в своих желаниях. Их профессиональный уровень не уступает уровню коллег в зарубежных клиниках. Иркутские онкологи — отличные практики. Они находятся в постоянном научном поиске, разрабатывают и внедряют новые методы профилактики и диагностики злокачественных новообразований, лечения и реабилитации онкологических больных, используют все известные в мире технологии. Коллектив всегда готов к инновациям и активно работает над организацией профилактики и раннего выявления онкозаболеваний, объединяя усилия медиков общей лечебной сети, врачей диспансера, ученых, общественных и политических деятелей».

Столь высокого мнения о заслугах специалистов Иркутского онкодиспан-сера придерживается не только их руководитель, но и тысячи благодарных пациентов, которые получили шанс на выздоровление. Достаточно ввести в поисковых интернет-системах имена медиков, ставших героями данной статьи, чтобы увидеть множество положительных отзывов. Люди от всего сердца благодарят врачей и медсестер за свои спасенные жизни.

Врач клинической лабораторной диагностики централизованной цитологической лаборатории Ольга Николаевна ГАЛИАКБЕРОВА (имеет высшую квалификационную категорию по специальности «онкология», звание «Отличник здравоохранения», стаж работы в учреждении — 30 лет):

— Мой общий медицинский стаж составляет 37 лет, в цитологии — 33 года. В 1976 году я окончила Иркутский медицинский государственный университет по специальности «биолог», мечтая заниматься микробиологией. Но вмешался случай. Однажды я встретила приятельницу, которая являлась сотрудником клинико-диагностической лаборатории Иркутской ГБ № 1. Она рассказала мне, чем занимается лаборатория, и я «загорелась» в ней работать. В качестве направления мне предложили онкоцитологию, отправив на учебу в Республиканский экологический центр, который находился в Тбилиси. Я училась месяц, после чего занялась онкогинекологией.

Чуть позже, в 1980 году, меня вновь отправили на обучение. На этот раз в Иркутский онкодиспансер. Именно здесь я влюбилась в свою специальность. Отчасти благодарить за это должна своих учителей — Майю Александровну Колманович и главного врача Злату Лазаревну Морозову. Они не просто пригласили меня на работу в онкодиспансер, но и вселили уверенность в то, что цитология — один из важнейших разделов медицины, приоритетное звено в изучении онкопатологий и помощи больным. Спорить с этим сложно. Метод относительно недорогой. А его эффективность зависит от двух факторов — уровня профессионализма специалиста-цитолога и хорошего микроскопа. Я убеждена: если медицинское учреждение не имеет цитологической службы, оно не отвечает современным требованиям. Вот уже 33 года я ратую за эту специальность и всеми силами стараюсь развивать данное направление. Благодарна нашему главному врачу Виктории Владимировне Дворниченко, которая поддерживает мои инициативы. Благодаря ей мы первыми в области начали пунктирование щитовидной железы, устанавливая ее патологию с помощью цитологического метода. Хочу сказать отдельное спасибо и своим коллегам — хирургам, терапевтам и другим специалистам онкодиспансера. Они всегда помогали мне в моей работе. Горжусь, что и самой удалось стать учителем для многих молодых врачей.

За три десятилетия в нашей сфере произошли глобальные изменения. В частности, появилось множество дополнительных методов исследования: новые способы окраски, иммуноцито-химические исследования, широкий спектр исследований различных органов, которые подвергаются патологическим изменениям, научились определять рецепторный статус заболевания молочной железы у женщин — перечислять можно долго. Так, в 1980-е годы мы не делали исследований предстательной железы или почек, но сейчас эта диагностика широко используется. Кроме того, сегодня мы работаем в тесной связи с гистологами. Например, для исследования молочной железы широко используется трукат-биопсия — дополнительное гистологическое исследование, значитительно расширившее наши возможности.

Я испытываю истинное удовлетворение от того, что наши пациенты при правильно поставленном диагнозе имеют возможность жить долго, а некоторые и полностью излечиваются. Не секрет, что количество заболеваний женской половой сферы (в том числе, рака шейки матки) значительно возросло, в связи с чем цитологическому методу исследования уделяется особое внимание. Определение минимальных патологических процессов дает возможность на ранней стадии локализовать пораженный участок. От этого напрямую зависят жизни и судьбы многих людей. При своевременном лечении у женщин появляется шанс не просто выздороветь, но и в последующем забеременеть, родить здоровых детей.

Я влюблена в свою профессию и благодарна судьбе за то, что она дала мне возможность заниматься значимым и нужным делом. Считаю, что уже давно заслужила право на отдых, но буду продолжать работать. Мне важно находиться в динамике, приносить пользу людям. Ведь я врач. В этом мое призвание.

Заведующий онкологическим отделением, врач-онколог высшей квалификационной категории, к.м.н., отличник здравоохранения Леонид Владимирович ХЫШИКТУЕВ (стаж работы в учреждении — 20 лет):

— Моя первая учительница до сих пор хранит сочинение, в котором я написал: «Хочу стать хирургом». Мечта сбылась: сразу после школы, в 1975 году, я поступил в Иркутский государственный медицинский институт. На четвертом курсе мне довелось присутствовать на родах, и с этого самого дня я понял, с чем будет связана моя дальнейшая профессиональная жизнь. Окончив институт, прошел двухгодичную целевую ординатуру по акушерству и гинекологии, после чего поступил в аспирантуру Свердловского государственного медицинского института. Учился на кафедре акушерства и гинекологии педиатрического факультета, которая работала на базе ГКБ №27. В те годы здесь был один из лучших городских родильных домов.

Вернувшись в Иркутск, устроился работать в институт, на кафедру акушерства и гинекологии — сначала ассистентом, затем доцентом. А в 1992 году меня пригласили в Городскую больницу № 1 на должность заместителя главного врача по родовспоможению и гинекологии.

Через несколько лет резко снизилась рождаемость. Роддом закрыли, а я перешел работать в Онкологический диспансер. Работал врачом, спустя некоторое время начал заведовать отделением гинекологии.

Могу сказать, что прошлый врачебный опыт помогает мне и сегодня — приходится сталкиваться с разными случаями. Знания, которые я получил благодаря великолепным преподавателям, также служат отличным подспорьем. Мои первые учителя заслуживают отдельных слов. Навыки акушера и гинеколога я получил благодаря профессору Наталье Владимировне Протопоповой, с которой познакомился на четвертом курсе, когда работал волонтером в роддоме. Своим учителем в данной сфере также считаю заведующую кафедрой акушерства и гинекологии ИГМИ Надежду Владимировну Ворожду — она помогла мне освоить тонкости моей будущей профессии. Что касается онкологии, то здесь моим наставником была профессор Елена Григорьевна Новикова, заведующая отделением онкогинекологии Московского онкологического института им. Герцена.

Многие мои коллеги говорят о моем «нестанадартном» профессиональном пути. Вроде как я способствовал рождению новых жизней, а теперь пришел в онкологию, где жизни заканчиваются. Я не согласен с таким мнением. Я всегда прихожу на работу с позитивом. Ведь очень важно дать пациенту «нужный» заряд энергии, правильный настрой. От этого во многом зависит его выздоровление. Да, результат работы акушера виден сразу: рождается здоровый малыш, мама чувствует себя отлично, у всех возникает масса положительных эмоций, они выписываются, и на этом все заканчивается. В онкологии иначе: людей мы лечим очень долго, и если я вижу своего пациента спустя несколько лет — это действительно радость. Качество работы врача-онколога оценивается длительностью жизни его онкобольных.

Мой медицинский стаж составляет более 30 лет, в онкологии — почти 20. За это время я так и не смог привыкнуть к человеческой боли. Самое страшное, когда ты вынужден отказать пациенту в лечении, потому что делать что-то уже бесполезно. Об этом нужно сказать. К разговору я готовлюсь очень тщательно. Пытаюсь выстроить диалог таким образом, чтобы у человека не опустились руки. Рассказываю о паллиативных способах лечения — траволечении, например, или фитотерапии. В конце концов, в жизни все бывает — вдруг ему какой-нибудь из этих способов поможет? Понимаете, я просто не могу позволить себе отпустить его в состоянии отчаяния, надежда всегда остается, и важно ее сохранить. А когда пациент уходит, и ты остаешься один, начинаешь думать: все ли правильно сделал, может где-то или в чем-то ошибся? За годы работы я научился по особому выражению глаз, по выражению лица определять людей, которым осталось совсем немного. Мне даже не нужны результаты МРТ или УЗИ. И это, скажу я вам, действительно страшно.

Думаю, молодым врачам в этом плане немного проще. Современное поколение совсем иное: у него нет идеологии, оно очень рациональное, практичное, деловое, меркантильное. Но вместе с тем я не могу сказать, что это плохое поколение. В отделении много молодых специалистов, и они прекрасно работают. Я вообще не приемлю разговоров о том, что нынешняя молодежь «какая-то не такая». Просто это люди нового времени. Если с ними грамотно работать, получишь отличных врачей.

Я горжусь тем, что стал свидетелем внедрения технических инноваций, открытия множества новых методик. В середине 1980-х, когда начинал работать на кафедре, только-только появился ультразвук. Он воспринимался, как чудо. Ведь мы получили возможность диагностировать уникальные случаи — например, брюшную беременность. Чуть позже появился компьютерный томограф, магниторезонансный томограф, а затем и эндоскопы для диагностики и оперативных вмешательств. Сейчас появляется робототехника. Мы шагнули далеко вперед: благодаря 3D-технологиям, диагностируем и лечим болезнь с учетом более глубоких знаний, пространственных соотношений. Сегодня врач видит опухоль в объеме, а значит максимально точно понимает ее расположение, размеры.

Работать стало очень интересно. В свои 55 лет я получил новые для себя цели. Это как в спорте. Ты должен успевать за информационными технологиями: осваивать одно, другое, третье. И это позволяет поддержвать форму. Я стараюсь ничего не упустить. Когда мои дети освоили iPhone, я тоже его освоил. Когда они освоили iPad, решил от них отставать. Все эти ноу-хау — своеобразная зарядка для ума, ведь они лежат в основе работы современного медработника. Это быстро понимаешь. Например, у нас в диспансере не на словах, а на деле ведется электронная история болезни пациентов. Со своего рабочего компьютера можно получить полную информацию о пациенте — не только записи, но и рентгеновкие снимки, МРТ. Причем в режиме онлайн, прямо во время проведения исследований.

Я очень люблю свою профессию, и хочу продолжать работать как можно дольше. Еще лет десять о пенсии думать даже не собираюсь. Когда же не смогу стоять у «станка», пойду преподавать — опыт, знания и навыки для этого у меня есть.

Заведующая отделом лучевой диагностики, врач-рентгенолог высшей квалификационной категории, заслуженный врач Российской Федерации Лидия Юрьевна ЭЙНЕ (стаж работы в учреждении — 17 лет):

— С детства мечтала стать врачом, хотя среди родных медработников не было. Сколько себя помню, все мои игры были связаны с работой доктора: очень любила лечить кукол и соседских девчонок. В 1965 году, сразу после восьмого класса, поступила в медицинское училище. Далее четверть века работала рентгенологом в Областной клинической больнице города Иркутска и в он-кодиспансер пришла уже готовым специалистом.

Главным своим учителем и наставником считаю Владимира Владимировича Яо, который в 1970-е годы занимал должность заведующего рентгенологическим отделением в ОКБ. Мне посчастливилось учиться у него в ординатуре. Это был 1977 год. Владимир Владимирович был интеллигентнейшим человеком, врачом с огромной душой и отличным профессионалом.

Вспоминая свое обучение, могу сказать одно: в те годы специалистов готовили гораздо лучше. Меня очень огорчает, что сегодняшнее поколение выпускников крайне плохо подготовлено к практической деятельности — многому приходится учить с нуля, объяснять, казалось бы, элементарные вещи. За годы своей работы я «выпустила» целую плеяду рентгенологов. Справедливости ради нужно отметить, что молодежь достаточно быстро осваивает работу на современной цифровой технике. Но это второй шаг в их профессиональном развитии. Я считаю, что важно начинать с азов. Только после того, как мои ребята освоят классическую рентгенологию, я допускаю их до высоких технологий. Абсолютно не приемлю, чтобы диагност умел работать только на каком-то одном аппарате. А если он сломается? Необходимо освоить все, что есть в наличии. Также важно воспитать в учениках порядочность по отношению к больным. У нас непростые пациенты, многие из них находятся на грани жизни и смерти, и от качественной и скрупулезной работы рентгенолога многое зависит. Самый тяжелый для меня момент — разочарование в людях. Если ученик не оправдывает доверия и возложенных на него надежд, расстраиваюсь сильно.

Я благодарна судьбе, что она привела меня в медицину. Очень люблю свое дело. Боль каждого пациента чувствую, проношу через свое сердце. Ведь каждый из них — средоточие множества судеб: этот человек, который сидит перед тобой и смотрит на тебя в надежде на благополучный исход, чей-то сын или дочь, мать или отец, брат или сестра. Всякий раз, когда провожу диагностику, молю Бога, чтобы у больного не было рака. К сожалению, это случается не всегда. Это тяжело. Думаешь: как он будет? Поможет ли лечение? Меня давно мучает бессонница, но из-за этого я не стала любить свою работу меньше. Все онкологи испытывают постоянный профессиональный стресс, но при этом боготворят свою профессию. Может, звучит странно, но это так и есть.

Мне 63 года, и я не мыслю себя без этой работы, поэтому на заслуженный отдых уходить не собираюсь. Как это так — уйти и все оставить? Я организовывала свой отдел практически с нуля, и, конечно, он мне дорог. В 1997 году, когда я пришла работать в старое здание онкодиспансера, мы занимали всего три кабинета. На сегодняшний день располагаемся в новом здании поликлиники и занимаем целый этаж. В нашем распоряжении линейка диагностического оборудования: три новых компьютерных томографа, два рентгеновских аппарата с возможностью ангиографии, не говоря уже о современных маммографах и другой аппаратуре. Я полна оптимизма и энергии. А когда думаешь о том, что ты нужна людям, открывается второе дыхание. Поэтому пока есть силы, буду работать.

Заведующая отделением анестезиологии-реаниматологии, врач-анестезиолог-реаниматолог высшей квалификационной категории Ирина Васильевна ЛАРИОНОВА (стаж работы в учреждении — 30 лет, награждена Почетной грамотой Министерства здравоохранения РФ):

— Свой трудовой путь я начала в 1975 году: сразу школы трудилась санитаркой в операционной. Затем поступила в Иркутское медицинское училище, одновременно работая операционной сестрой и анестезистской. Далее решила продолжить образование в Иркутском государственном медицинском институте, который окончила 1985 году. Хотела быть хирургом-травматологом — всю жизнь об этом думала, но муж сказал, что в семье двух хирургов быть не может. Тогда я решила, что стану анестезиологом. Окончила интернатуру по данной специальности и в 1986 году устроилась работать в Иркутский онкологический диспансер.

На рабочее место пришла хорошо подготовленным специалистом, так как мне очень повезло с учителями. Мы проходили интернатуру на базе Иркутской городской клинической больницы № 1. С первых дней нас учили тому, как правильно делать обходы, как нужно вести пациентов и, разумеется, как их лечить. Моими первыми наставниками стали Лидия Ивановна Кудрявцева и заведующий кафедрой Игорь Ефимович Голубь, который работает до сих пор.

Я рада, что живу и работаю в век технологического прогресса. Сложно даже сравнивать аппаратуру прошлых времен с той, что имеется в операционных сегодня. Конечно, благодаря мастерству медперсонала и золотым рукам хирургов, мы и на старой технике творили чудеса. У нас даже шли продленные ИВЛ, хирурги оперировали иногда по 10 часов, но мы всегда были начеку. А сейчас используются хорошие газовые анестетики, дыхательная и следящая аппаратура и многое другое. Считаю, что опыт, полученный в то время, бесценен. Мы научились работать головой, полагаться только на свои знания и возможности, так как понимали, что аппаратура в любой момент может дать сбой. Помню времена, когда мы еще работали на аппаратах «РО». Был у нас один случай. Стандартная, казалось бы, ситуация: пациента после операции перевели в реанимацию. Вроде бы все шло хорошо, аппаратура показывала: все в норме. Но интуиция говорила мне иное. Так и вышло. Оказалось, техника была неисправна. Сейчас, конечно, уровень следящей аппаратуры совсем иной, при малейшем отклонении она сигнализирует на всю мощь, которая в ней заложена. Но все равно следует находиться рядом с пациентом, пока он не откроет глаза, не заговорит. Не стоит полагаться исключительно на машины.

Большой прорыв произошел и в подходе к лечению онкологических больных. В настоящее время мы ведем пациентов даже на четвертой стадии, когда все этапы активного лечения уже пройдены. Следуя Конституции РФ, занимаем активную позицию по обезболиванию с тем, чтобы человек достойно и без боли ушел из жизни. Фармакология существенно подтянулась в этом плане. Мы ведем и гнойную палату реанимации, где лежат тяжелейшие пациенты. Здесь нужно отдать должное среднему медицинскому персоналу — медсестры переживают за каждого больного. У нас работает команда — врач, медсестра, санитарочка, и все работают с душой и с полной самоотдачей. К смерти привыкнуть нельзя, поэтому боремся до последнего.

Работая в здравоохранении более трех десятилетий, с уверенностью могу сказать: как невозможно долго жить с нелюбимым мужем, так невозможно и долго работать в анестезиологии, если не увлечен своим делом на все 100%. Я ни разу в жизни не пожалела, что выбрала для себя путь врача, путь анестезиолога. Наши пациенты не уходят от нас навсегда после лечения, они в большинстве случаев возвращаются на плановые этапы обследования, контроля, осмотров. Когда их видишь вновь через полгода, год, пять лет, понимаешь, что именно ради этого ты и работаешь. А еще приятно, когда они здороваются с тобой, говорят, что помнят и благодарят.

Медицинская сестра эндоскопического отделения высшей квалификационной категории Надежда Васильевна ДАНЧИНОВА (стаж работы в учреждении — 33 года):

— Я с детства хотела стать медицинской сестрой. Не врачом, а именно медсестрой. Не могу объяснить, откуда возникло это желание, но рада, что все получилось. В 1980 году я окончила медицинское училище. В этому времени точно знала: моя профессиональная жизнь будет связана с онкологией. Четыре моих подруги думали о том же. Поэтому, получив дипломы, мы вместе устроились Иркутский онкодиспансер. Здесь я и работаю по сей день.

Когда только пристпупила к своим должностным обязанностям, в диспансере работал Илья Лукич Шестаков (заместитель главного врача), а также Виктория Владимировна Дворниченко, Николай Васильевич Обошкин (маммолог). Старшей медицинской сестрой была Тамара Инокентьева Лыдкина. Все эти люди поддержали меня на первых порах, многому научили, за что я им очень благодарна. В то время наш онкодиспансер был гораздо меньше, коллектив тоже был небольшой, поэтому все друг друга знали, тесно общались, дружили. Сейчас у нас работает более тысячи человек, и тесное общение чаще идет внутри отделений. Тем не менее, наставничество и поддержка «новичков» в нашем учреждении сохранились и сегодня.

Искренне радуемся, когда лечение помогает, и пациент выздоравливает. Самое ценное — видеть благодарные глаза пациентов, когда они уже здоровыми приходят нас поблагодарить. Помню случай пятнадцатилетней давности: пациенту в ДТП ремнем безопасности перебило трахею, и ему поставили дыхательную трубку. Когда трубку убрали, у мужчины начали образовываться грануляции в гортани, которые мешали дышать. С этой проблемой он к нам и поступил. Несколько раз мы удаляли грануляции, но они образовывались снова и снова. Пару лет назад он неожиданно пропал. Мы грешным делом подумали, что человека больше нет, но, к счастью, он жив и здоров. Не так давно приезжал к нам, чтобы поблагодарить, сообщил, что у него все замечательно, и никаких проблем с гортанью больше нет.

В последние годы стала замечать, что люди стали более внимательно относиться к своему здоровью. Это очень радует. Еще совсем недавно многие избегали профосмотров, а сейчас все идут на них с желанием качественно обследоваться. Наши пациенты тоже изменились. Они перестали слепо доверять врачам, просят объяснить им, почему выбрана именно такая терапия, какие у нее плюсы именно для него. Пациенты интересуются онкологической сферой, много читают, и в целом это позитивно сказывается на процессе лечения. Стало меньше паники, когда человек слышит неутешительный диагноз: «У Вас рак». Люди знают: если болезнь вовремя выявлена, ее вполне можно вылечить.

Работу свою люблю. И в мыслях не было сменить профиль деятельности. Даже в 1990-е годы, когда не платили заработную плату, не хватало медикаментов. Нужно сказать, что мы всегда были уверены в нашем главном враче Виктории Владимировне, считали, что она — наша главная поддержка и опора. Она оправдывала наши ожидания. А онкология. Да, в онкологии работать очень непросто. Тяжелые больные надолго врезаются в память, за многих переживаю.

Но уходить не собираюсь, пусть давно уже заслужила отдых. Сидеть дома — не по мне, слишком скучно. Я живу своей работой, мне интересно здесь. Интерсно помогать людям.

Операционная медицинская сестра высшей квалификационной категории Татьяна Алексеевна ЛЕБЕДЕВА (стаж работы в учреждении — 30 лет):

— В детстве я мечтала стать врачом-гинекологом. После школы даже поступила в мединститут, но вышла замуж и стало не до учебы — нужно было заниматься детьми. После декретного отпуска задумалась о среднем медицинском образовании. В 1977 году, окончив Усольское медицинское училище, пришла в Иркутский онкодиспансер на должность операционной медицинской сестры. Я видела себя именно в этом направлении. Считаю, что не ошиблась. Мне повезло с наставниками. Очень благодарна Галине Даниловне Подъяблонской, старшей медицинской операционной сестре. Она очень меня поддержала. В первый же рабочий день научила всем нюанасам профессии — как правильно накрывать стерильные столы, например, как мыть руки перед операцией. На следующий день доверила работать самостоятельно: «Если появятся вопросы — спрашивай».

Работа в операционной очень и очень интересна. Практически каждый случай уникален. Помню, как к нам поступила женщина 72-х лет. Когда ее положили в диспансер, она сразу стала настаивать на операции. Говорила: видела во сне, что только это ей и поможет. Не хотела она умирать. Долго уговаривала хирургов, и те решились. Следует отметить, что диагноз был неблагоприятный: огромная опухоль с левой стороны, сердце было сдавлено, легкое полностью сжато. Но во время операции выяснилось, что опухоль отходила от предсердия, располагаясь на ножке, и хирурги ее убрали. Легкое сразу расправилось, сердце заработало полноценно — можно считать, что сон оказался вещим. Мы все были счастливы за эту женщину. Вот такие моменты доставляют истинное удовольствие. Когда же хирурги понимают, что сделать уже ничего не могут, переживает вся команда.

Конечно, за долгие годы моей работы в операционной изменилось многое. Прежде всего — техническая составляющая. В последнее время появилось много новой аппаратуры: лазеры, гармонический скальпель на основе ультразвуковой технологии, люминесцентные микроскопы, которые распознают раковые клетки при условии введения специального препарата внутривенно, ультразвуковые отсосы и многое другое. С появлением новой техники работать стало интереснее, но значительно сложнее — перед операцией приходится готовить больше оборудования. Правда, надо отдать должное, что современные автоклавы и газовые камеры позволяют быстро и эффективно стерилизовать инструментарий.

Совсем скоро мне исполнится 55 лет, но я собираюсь продолжать работать. Коллектив у нас замечательный, большая часть медсестер — молодые женщины, рядом с которыми чувствуешь себя моложе. Как будто сбрасываешь со своих плеч несколько лет. Я очень люблю свою работу, люблю коллектив, поэтому о заслуженном отдыхе даже думать пока не хочу.

Историческая справка:

Онкологическая служба Иркутской области ведет свою историю с 40-х годов прошлого века, когда в составе факультетской хирургической клиники Иркутского медицинского института было выделено 25 коек для онкологических больных.

В 1940 году, как отдельное учреждение здравоохранения, был открыт онкологический диспансер. В его структуру входил стационар на 30 коек и поликлиника.

В 1956 г. диспансер получил отдельное помещение на ул. Каландаришвили, где разместился стационар на 75 коек.

В 1967 г. под онкологический диспансер приспособили два блока общежитий, построенных в кленовой роще предместья Марата.

К 1995 году коечный фонд областного онкологического диспансера составлял 335 коек, поликлиника вела ежедневный прием до 400 посещений.

С 1995 года началась разработка проекта строительства Восточно-сибирского регионального онкологического центра, которое предусматривало строительство четырех блоков.

В 2007 г. сдан в эксплуатацию первый блок «А» — хирургический корпус. В конце 2012 года начался переезд в здание новой поликлиники.

В 2013 г. начато строительство пансионата для приезжих, рассчитанного на 124 места.

В ближайших планах — работа над проектом радиологического корпуса.

ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» г. Иркутска

664035, г. Иркутск, ул. Фрунзе, 32,

тел.: (3952) 214-220, 214-221, 214-222,

e-mail: vv.dvornichenko@gmail.com, www.iood.ru

.

Назад в раздел