По словам ветеранов ГБУЗ СО «Свердловская областная станция переливания крови», в годы своего становления учреждение развивалось «эмоционально-волевым методом». Не было в штате ни единого специалиста, знакомого со службой крови. Но молодость, энтузиазм и желание наращивать профессионализм сделали свое дело. Уже через несколько лет специалистов из города Первоуральска знали по всей стране.

Заведующая лабораторией по производству иммунологических ре- агентов Мария Михайловна ПОПОВА (находится на пенсии):
— Я родилась в Шалинском районе в 1948 году. Папа погиб на фронте, а у мамы на иждивении остались два старика и трое девчат. Работала она в леспромхозе с утра до ночи, чтобы как‑то нас прокормить. Огород опять же спасал. Но время было беспокойное. Приехали как‑то представители местных властей выкапывать нашу картошку. Говорят: «Вы не колхозники, почему используете колхозную землю?». На- род сбежался, начал их стыдить. Мужики вроде отступились, но маме заявили: «Мы тебя посадим». Попасть за решетку в те годы было проще простого. И мы всей семьей сбежали в Пермскую область.

Жить стало легче — дядя нам помогал. Я выросла, окончила медицинское училище. Дядя, правда, советовал мне стать учителем, но я не захотела. Работала фельдшером. А потом встретила своего будущего супруга. Переехала к нему в Первоуральск. С медиками в городе была большая проблема, и меня, не имеющую врачебного диплома, сразу назначили на должность терапевта. Да, со своими обязанностями я справлялась хорошо. Но чувствовала перед пациентами вину — они‑то считали, что я настоящий доктор. Получалось, что я обманываю людей. И я решила получить высшее образование.

В 1963 году поступила в медицинский институт в Свердловске. Муж, видя мои терзания, был не против, вот только денег на то, чтобы жить «на два дома», у нас не было. Приходилось каждый вечер возвращаться в Первоуральск. А через два года ребенка родила. Здесь уже муж настаивал, чтобы я «завязывала» с учебой. И вот стою на крылечке, оплакиваю свою профессиональную несостоятельность. Подходит соседка: «Ну, что с тобой делать? Приноси ребенка ко мне»… Потом родила второго. Уже на станции в то время работала — муж мне его принесет на крылечко, я покормлю… Он только вздыхал. Понимал, что меня не переделаешь.

Станцию нашу мы создавали эмоционально-волевым методом, и первые годы для нас, только что получивших диплом, были очень сложными. Производство диагностических препаратов начиналось практически с нуля. Не было регламентов на нашу продукцию. Но мы работали и по многим показателям стали лучшими в стране. К 1976 году даже вышли на уровень «передовых». Я поняла в то время: ничего так не способствует развитию предприятия, как твои личные трудности. Ты попадаешь в ситуацию, из которой нужно как‑то выходить. Пусть ты ничего не смыслишь в вопросах организации службы крови, но государство доверило тебе их решать. А за каждым твоим просчетом может стоять человеческая жизнь. Кому здесь доказывать, что ты просто чего‑то не знал?

Однажды такой «просчет» мне пытались приписать незаслуженно. Я только начинала работать, выпустила партию продукции. И вдруг одна из наших свердловских станций возвращает ее обратно, как не отвечающую стандартам качества. Но я была уверена, что все сделала правильно. Отправили меня разбираться. Я приехала и пришла в ужас — компетенция сотрудников той станции оставляла желать лучшего. Но как это доказать? Тем более что курировал ее Моисей Израилевич Сахаров, профессор, талантливейший хирург, прошедший Великую Отечественную войну… Для советской общественности он был национальным героем. Как мне, девчонке, пойти против него? Честно говоря, думала, что моя карьера на этом и завершится. А так как терять, собственно, было нечего, решила идти до последнего. Отправилась в Киров, где проходила первичную специализацию, в оргметодотдел. Объяснила ситуацию. Мне никто, конечно, не поверил, но на всякий случай отправили на эту станцию министерскую проверку. Ее результаты оказались в мою пользу… Так я прошла «боевое крещение». Уходить в терапию или гинекологию, как планировала изначально, было уже как‑то не с руки… И я осталась в службе крови. На всю жизнь.

По сути, именно я создала иммунносерологическую службу области. Много училась, перенимала опыт коллег — нам давали такую возможность. Понимали наше положение. Ведь мы, получив статус областной станции, должны были его оправдывать. А как это сделать? В Первоуральске численность населения была 160 тысяч чело- век. Для производства определенного вида сырья требовались редкие группы крови. Имелись они у трех-четырех горожан, а чтобы покрыть все наши потребности, их требовалось найти сто… Но находили выход из положения. Старались аккумулировать у себя все научные достижения.

Освоили, например, метод производства универсальной сыворотки, разработанный коллегами Горьковской станции переливания крови. У них он не прижился — сырья и без того хватало, а мы смогли обеспечить сыворотками всю область. Ввели экспресс-исследования антигена и антител… Конечно, на все приходилось получать разрешения. Львиную долю времени я обивала пороги институтов трансфузиологии в Москве и Санкт- Петербурге. На что‑то получала добро, что‑то мы делали на свой страх и риск… Думала: семь бед — один ответ. Потом выйдет очередной приказ — выдохнешь…

Помню, Аида Гавриловна, московская моя наставница, которая с огромным интересом наблюдала за моими достижениями и старалась мне во всем помогать, говорила: «Почему не идешь на кандидатскую?» Я отвечала: «А зачем она мне?». У меня почему‑то не было желания получить научную степень, хотя возможностей было предостаточно. Да и некогда было этим заниматься.

Заведующая отделом производства препаратов Ольга Петровна ЦЕЛОВАЛЬНИКОВА:
— Медиком я стала волею родителей. Отец всегда считал, что высшее образование — один из главных приоритетов в жизни. Он поступил в университет, но началась Великая Отечественная война. Был в его биографии фронт, маленькие и большие победы и, наконец, тяжелое ранение в сражении под Ленинградом. Товарищи нашли его и доставили в медицинский пункт, где хирург по имени Ольга спасла ему жизнь… В честь этой Ольги родители меня и назвали. И настаивали, чтобы и профессию выбрала такую же, как она. Я, в общем‑то, не возражала. Правда, с первого раза в институт не поступила — получила четверку за сочинение. Но не расстроилась. Знала, что, так или иначе, стану врачом. Ведь главное — цель перед собой поставить…

В институт охотно брали людей, имеющих стаж работы, и я быстренько устроилась в пункт переливания крови, на основе которого и создавалась наша станция. Это была отличная школа для новичка в профессии. Валентина Федоровна Чигорина, Людмила Николаевна Дуляпина и Екатерина Николаевна Копылова стали для меня отличными наставниками — не жалели времени на то, чтобы сделать из меня, восемнадцатилетней девчонки, профессионала. И я старалась держать планку, окончательно уверившись, что выбрала правильный путь в жизни. Мне нравилось то, чем я занималась. Нравилась сама атмосфера нашего учреждения. В то время порядки были очень строгими, и к врачам отношение совсем иное — уважительное.

Сегодня ситуация обратная, к сожалению. Работа у медиков — на износ, а истории о врачебных ошибках бесконечно раздуваются в большинстве СМИ. Никогда не понимала: зачем из таких вещей делать сенсацию? Чтобы сформировать у наших пациентов страх? Придет человек на прием и начнет сомнениями терзаться — вдруг ему неправильный диагноз поставят… И если уж на то пошло, почему СМИ не говорят о том, что в стране огромный дефицит врачебных кадров? Мой сын — анестезиолог, сутками на дежурствах пропадает, устает ужасно, но заменить его некому. Говорила в свое время: «Может, займешься чем‑нибудь другим?». «Нет, мама, ведь я — врач»… А теперь и внук в медицинский институт поступать собрался. И я, патриот своей профессии, категорически против этого решения. Откуда нам знать, что будет с российским здравоохранением через десять лет? Конечно, хочется надеяться на лучшее…

А жизнь моя далее сложилась так. В институт я, в конечном счете, поступила. Потом была пятилетняя практика в больнице и, наконец, станция переливания крови. Поставили меня, правда, не на врачебную работу, а на производство препаратов. Так 37 лет здесь и тружусь. Из них — 35 руковожу нашим отделом.


Развивался он семимильными шагами. В те годы мы свою плазму отправляли в институт вирусных инфекций, а он отказывался выдавать препараты области. Георгий Романович Комаров, наш бывший главный врач, говорил: «Будем выпускать препараты сами». Я всю Россию, помню, объездила, от Риги до Хабаровска, осваивая производственные технологии. Постепенно начали выпускать широкий ассортимент препаратов. Сейчас, правда, нам оставили только энцефалитный и антистафилококковый иммуноглобулины и альбумин. С одной стороны это немного. Но зато это лучшие препараты в стране.

Заведующая бактериологической лабораторией Любовь Тихоновна ГОДОВА:
 — Я родилась в Казахстане, в 1945 году. Окончила школу, после чего поступила в Свердловской мединститут. По распределению, попала в Первоуральск, на Станцию переливания крови. Пришла в отдел заготовки крови и скоро была назначена его заве- дующей. Впрочем, заведовать было особо нечем: станция только что открылась, персонала не хватало. Так что первый отчет за 1969 год — это 310 литров крови за два с половиной месяца. Все технологии осваивались коллективом с нуля.

Наше предприятие быстро росло. Наращивались мощности. Осваивались препараты крови. Работали мы всегда на совесть, и препараты проходили госконтроль с первого предъявления. С введением в эксплуатацию станции донорское движение было распространено на всю область, станция вышла на большие объемы производства и переработки крови и получила статус «внекатегорийной». В те времена донорское движение поддерживалось на государственном уровне. Пропагандировалась идея, что донором быть почетно, и мы личным примером это подтверждали. Проходили соревнования по развитию безвозмездного донорства среди городов и районов области, победителям которых вручались ценные награды — санитарный автотранспорт, холодильники. Про- ходили очень интересные донорские слеты… Главное, что результативность была высокой, и мы не испытывали недостатка в желающих сдать свою кровь.

Конечно, приходилось многому учиться. В штате не было специалистов, изначально разбиравшихся в нюансах службы крови. Так Вера Ивановна Каликина, в прошлом акушер-гинеколог, пытаясь решить многие вопросы, ездила к коллегам перенимать опыт: смотрела, где какая мебель стоит, оборудование…

Строители сдали станцию, получив оценку «хорошо». А мы, вместе с ключами и планами на первую пятилетку, получили список недоделок, включающий 110 пунктов. Их надо было устранить, причем быстро. Потому рвое, что мы делали — бесконечно мыли, достраивали, устанавливали оборудование. Но такого рода вещи никого не смущали. Мы относились к ним с долей юмора. Да и интерес к тому, что делали, существовал огромный — ведь мы были молодыми. Знания и авторитет приобрели достаточно быстро. Наш коллектив знали по всей России, мы заслужили звание новаторов… Сегодня я работаю в баклаборатории. Являюсь врачом-бактериологом высшей категории, ветераном труда, отличником здравоохранения.



Заведующая лабораторией апробации донорской крови Алевтина Петровна АБРАМОВА (находится на пенсии):
— Родилась я в 1943 году в селе Новая Утка. А когда мне исполнилось семь лет, папу перевели на работу в Первоуральск. Он у меня был ветеринарным врачом. Помню, как возвращался вечером после службы, усталый, бросал в прихожей полевую сумку, из которой пахло йодом. Я заглядывала в эту сумку, перебирала бутылочки с незнакомым лекарством и думала, что непременно тоже стану медиком. Только лечить хотелось не животных, а людей…

Мечту свою я осуществила. Но помощь людям пришлось оказывать иного рода. В 1969 году, после окончания Свердловского медицинского института, я сразу же была направлена на станцию переливания крови. Получила в учебной части напутствие: «Служба крови — это начало всех начал. Там где врач спасет одну жизнь, ты спасешь сотни». Оно, может, и так. Но знаний в данной сфере у меня практически не было. Изначально я планировала стать неврологом.

На станции мне вверили направление клинической лабораторной диагностики. Сказали: «Будешь развивать». Поначалу приходилось очень трудно: начинала с нуля, а нужно было знать все. В том числе, и работу других отделов. Но два месяца учебы у ведущих специалистов страны сделали свое дело. Я поняла, что справлюсь — подумаешь, три лаборатории в подчинении. Впрочем, сферу деятельности мне быстро расширили. На одном из медсоветов, наш главный врач заговорил о новом течении, которое нам неплохо было бы освоить — иммунизации доноров. Обвел взглядом присутствующих: «Абрамова, вот ты этим и займешься». Далее определяли вирусные заболевания: ВИЧ-инфекцию, гепатиты B и С, сифилис. Начинали с иммуноферментного анализа, затем метод иммунноблотинга освоили, который подтверждал или не подтверждал изначально поставленный диагноз, а так же другие методы…

Меня все это очень захватило, на специализации ездила с огромным удовольствием. Думала, что же я так в неврологию‑то рвалась? В службе крови намного интереснее. Помню, как открывалась первая лаборатория СПИД. Нужно было решить огромный круг вопросов, и решить их еще «вчера». Первые исследования на наличие этого привезенного из‑за океана вируса проводила лично. Хотела отработать все технические моменты, набить, что называется, руку, а потом уже и лаборанта обучить… Объемы исследований были колоссальные — сыворотки к нам везли со всей области. Но мы со всем справлялись. Моей правой рукой в то время была Нина Сергеевна Федорова, человек редкостной трудоспособности и внимательности. А в нашей работе без этого никак нельзя. Представляете, что такое поставить человеку диагноз ВИЧ? В первые полгода, правда, ни единого случая не выявили. А потом ситуация стала накаляться. Пришел бывший заключенный. Говорит: «Хочу новую жизнь начать, донором стану — хоть кому‑то от меня польза будет». Но не вышло у него это дело… Три раза кровь обследовали, чтобы ошибку исключить, но диагноз каждый раз подтверждался.

Несколько лет я жила в состоянии творческого подъема. Да и коллеги мои такими же были — никто на месте не топтался, друг другу помогали. До сих пор вспоминаю то время. Тоска у меня осталась по прошлому — казалось бы, восьмой десяток разменяла, нужно успокоиться, а не получается. Тянет меня на работу. Ведь столько было сделано. Мы стояли у истоков становления станции и вывели ее на очень высокий уровень. Радует, что и сегодня наши преемники не сдают лидерские позиции. Хочу сказать огромное спасибо за это главному врачу Анатолию Фроловичу Соловьеву и заместителю главного врача по медицинской части Надежде Ивановне Смирновой. Убеждена, что со временем станция выйдет на первое место в стране — для этого делается все необходимое.

Заведующий резус-лабораторией Алексей Ефимович СКУДИЦКИЙ:
— Я родился в Украине, в городе Житомире. После школы окончил медицинское училище, получив специальность фельдшера-акушера. Отслужил в армии, а затем продолжил свое врачебное образование. Иного профессионального пути для себя просто не видел — мама всю жизнь посвятила медицине, я за ней «хвостиком» бегал и проникся профессией. Поступил в Ленинградский педиатрический медицинский институт. На шестом курсе женился и вместе с супругой попал по распределению в город Качканар, где четыре года работал неонатологом в родильном доме. И здесь в моей практике произошел интересный случай — из тех, которые помнишь всю жизнь.

Однажды мне позвонили из гинекологии, сообщив, что у пациентки произошел выкидыш на сроке 27 недель. Девочка была жива, но весила всего 980 граммов. На дворе стоял 1979 год. Никакой речи о выживании новорожденных с таким малым весом еще не шло. Их даже не учитывали. У меня инкубатор‑то был — одно название, железная кроватка с лампой… И вот пришел я и вижу: лежит запеленутая кроха на стуле возле батареи. И мама ее плачет. От первого брака у нее был ребенок, а от второго — никак не получалось. Гинекологи говорят: «Может, попробуешь помочь?» И я взялся. Не рассчитывал особенно на результат. Но через три месяца девочка уже весила 2 кг, сосательный рефлекс у нее появился. Дальше по‑хорошему ребенка нужно было в детскую больницу перевести, но рука не поднималась. Для нее любая инфекция — верная смерть. И я выписал малышку домой, попросив заведующую поликлиникой наблюдать ее ежедневно… А потом получилось так, что мы с женой уехали в Первоуральск. И вот, года полтора назад получил сообщение по электронной почте. Незнакомая мне женщина интересовалась не работал ли я в качканарском родильном доме… Писала та самая девочка. Она окончила университет, работает в банке, абсолютно здоровый человек. Эта весть была как бальзам на душу…



В Первоуральском роддоме я работал несколько лет, а затем написал заявление по собственному желанию. Никогда не думал, что смогу уйти от детей, которых очень люблю. Но так сложились обстоятельства. И вот пришел к главному врачу станции переливания крови, которая находилась в двух шагах от родильного дома, и попросил дать мне любую работу. Меня взяли в лабораторию. Здесь я «задержался» на 31 год.

Честно признаюсь: первое время было очень тяжело. Ведь я врач. Мне казалось, что настоящая жизнь — там, в больнице, а я остался за бортом. Имея высшее образование и серьезную практику, я нахожусь в должности простого лаборанта. Но затем неожиданно втянулся в процесс и почувствовал огромный интерес к своей новой деятельности. Во-первых, здесь также видишь результат своей работы. Мы тесно контактируем с медицинскими учреждениями. Делая индивидуальные подборы для «экстренных» пациентов, всегда интересуемся состоянием их здоровья после того, как была оказана помощь. Удалось спасти? Чувствуешь огромное удовлетворение. Есть у нас и категория постоянных «клиентов». Их мы ведем годами, а порой и десятилетиями. Не зная человека лично, я знаю про него все — кто он по профессии, например, или кто за ним ухаживает. Во-вторых, на базе лаборатории развиваются разного рода практические направления. Одно из них — образовательный центр, где мы обучаем лаборантов и врачей из разных уголков России вопросам иммунной гематологии. В моей компьютерной базе на сегодняшний день порядка 2000 человек.

Работая на станции, я защитил кандидатскую диссертацию. До этого регулярно публиковался в медицинских журналах — материала было предостаточно, но научной степени не имел и получать ее не собирался. Но в мою жизнь снова вмешался случай. Однажды в Екатеринбурге проходила тематическая конференция. Одним из спикеров был профессор гематологического московского центра Сергей Иванович Донсков. Резюмируя свое выступление, он сказал: «Жаль, что у нас есть специалисты, которые не защищаются». И называет мою фамилию. Это было полной неожиданностью. После конференции я, разумеется, подошел познакомиться. Он протянул мне мои статьи: «Это практически готовая диссертация, ее только нужно должным образом оформить». Уговаривал меня и докторскую писать. Но на это я не решился. Считаю, что не дотягиваю я до статуса доктора наук. Да и зачем мне это? Я и без того реализовался в профессиональном плане.

Врач клинической лабораторной диагностики Нина Сергеевна ФЕДОРОВА (находится на пенсии):
— Я родилась в Кировской области, а потом мы с мамой перебрались в Нижний Тагил. Здесь окончила семилетку, после которой сразу же поступила в медицинское училище. Хотелось, конечно, получить высшее образование, но это в те годы об этом даже мечтать не приходилось. Мама меня одна воспитывала, денег и на жизнь‑то не всегда хватало. Какой мог быть институт? Решила, что стану медсестрой, обрету самостоятельность, а дальше — как Бог решит.

Потом я вышла замуж — познакомилась с будущим своим супругом в доме отдыха, а он из Первоуральска был. Переехала к нему. Работала сначала в терапевтическом отделении медсанчасти. И вдруг в городе начали ходить слухи, что станция переливания крови, которую очень долго строили, наконец, открывается. А ее главным врачом станет Евгений Емельянович Рязанцев — ведущий хирург нашего учреждения. Я к нему подошла: «Возьмете и меня с со- бой?». Он не отказал.

Назначили меня на должность лаборанта, отправив на обучение в Свердловск. Технологии я быстро освоила. Начала работать. Мне очень нравилось то, что мы делаем — буквально, нашла себя в этой лаборатории. Правда, пони- мала, что способна на большее. Тем более, что пример достойный был: меня окружали врачи, молодые и талантливые, которые ставили перед собой цель вывести нашу станцию в число лучших по стране. Хорошие были люди, ответственные, если что‑то пообещают — непременно сделают. Было у нас в те годы одиннадцать отделов, и в каждом из них свой руководитель, отвечающий за определенный участок работы. Однажды в нашу лабораторию пришла Алевтина Петровна Абрамова, специалист, только что получивший диплом, а вместе с ним и должность заведующей. Мы с ней сразу поладили. Сначала я ей помогала, по- том — она мне. Старалась Алевтина Петровна внедрять новые методики, иммуноферментный метод ввела… И говорила: «Ты иди, учись дальше». Я соглашалась, что учиться необходимо. Но в медицинском институте не было заочного отделения, а у меня — сын маленький. Пошла, в результате, в педагогический, на биофак. Окончила его и стала работать врачом-лаборантом…



Занималась в основном исследованиями крови на наличие антител к возбудителю сифилиса. Метод в те годы у нас был один — реакция Вассермана. Работы хватало. Помню, уедут все лаборанты на выезды — специальной бригады тогда не было, привезут тебе пятьсот-семьсот образцов крови, снова уедут, а ты сидишь в лаборатории с утра до ночи. Донорский поток был очень большим. Как‑то главный врач зашел ко мне: «А ты чего здесь до сих пор делаешь? Тебя, наверное, сын с мужем заждались». Глянула в окно, а на улице уже смеркается… Бегом к своему Максимке.

Он — главная моя гордость, единственный сын, но какой! Окончил Московское высшее техническое училище им. Н. Э. Баумана по специальности «инженер-механик». Со временем стал мером Первоуральска… А потом неожиданно ушел из жизни. Огромная утрата, с которой я не могу смириться до сих пор. Только на пенсию вышла, и такое несчастье в нашей семье случилось… Но живу. Стимул к тому, что не стоит поддаваться отчаянию, дают внуки. А также воспоминания о былых временах — хорошую я жизнь прожила, что и говорить. Многие счастливые моменты связаны с нашей станцией. Ведь работала я здесь 41 год.

Старшая медицинская сестра выездных бригад Тамара Германовна ВОРОНИНА:
— Я родилась в городе Копейске Челябинской области. Затем вместе с родителями переехала в Первоуральск. Школу здесь окончила. А когда встал вопрос о дальнейшем образовании, решила стать медиком. Поступила в ревдинское училище. Учеба мне давалась легко, и в 1971 году я вернулась домой с красным дипломом. Мне очень повезло: по распределению попала на станцию переливания крови, на которой работаю по сей день.

Поставили меня сразу в выездную бригаду, на должность операционной сестры. Ездили по всей области, охватывая промышленные предприятия и воинские части — где только не были. Иногда верхом на лошади приходилась добираться до места, на катере или санавиацией. Помню, прилетели как‑то в Гари. Кругом — болота. Вертолет приземлился на крошечной площадке, и нас, прямо с борта, выгрузили со всей нашей амуницией в кузов «Камаза». А наши дороги? Сотни километров грунта. Бывало, сутки по ним трясешься и считаешь великим счастьем, если доедешь без вынужденных остановок… Но мы к таким вещам относились легко. Были девчонками неизбалованными и крайне ответственными. Раз поставили перед нами задачу, значит, нужно ее выполнять.

Доноров в те годы было очень много. Однажды в Тугулыме, куда мы прибыли на денек, сказали: «С леспромхоза приедет пятьсот человек — готовьтесь». Практически столько и приехало. Как тут подготовишься? Но справились. Это был рекорд, учитывая, что работали мы вдвоем, и эмоциональный фактор нужно было учитывать. Люди ведь разные бывают. Кто‑то от вида иглы в обморок падает, но донором при этом быть не отказывается…

Сегодня тоже не приходится сидеть, сложа руки. Средняя статистика: 1700‑2000 донаций в месяц. По правилам, плазма донора полгода находится на карантине. Затем он должен сдать повторный анализ. Наша обязанность — обеспечить инфекционную безопасность.

По возвращении на станцию я занималась переработкой крови. Обучала меня Екатерина Николаевна Копылова. Недавно она приходила проведать коллег и спрашивает: «Вы меня, наверное, дурным словом вспоминаете? Я ведь вас здорово муштровала». А никаких обид по отношению к ней не было. Более того, ту информацию, которую она, например, до меня донесла, я до сих пор назубок помню. Ночью разбуди — на любой вопрос отвечу. Что и говорить, школу под ее мудрым руководством молоденькие сестрички прошли хорошую. А строгость? Да, поблажек с ее стороны не допускалось. Зато дисциплина была. В медицинском учреждении без дисциплины нельзя. Вступив в должность старшей медицинской сестры выездных бригад, я поняла это на собственном опыте.

Заведующая зональной лабораторией иммунологического типирования тканей Венера Михайловна МИНИНА:
— Выросла я в семье, где папа вернулся с фронта инвалидом ВОВ. Я видела эту трудную жизнь родителей, они воспитали троих детей, дали всем возможность получить высшее образование. Психология у моего поколения соответствовала времени 1950‑60‑х годов: не стремились мы зарабатывать большие деньги, а просто хотели помогать своим ближним. Профессия врача была уважаема в обществе.

После школы окончила медучилище, а затем вечернее отделение Свердловского мединститута, одновременно работала. Видела себя хирургом, а по направлению попала на вновь открывшуюся Областную станцию переливания крови в городе Первоуральске. В 1970‑е годы врачей обеспечивали квартирами.

Работала в отделе заготовки крови, одновременно занимаясь вопросами криоконсервирования, но сфера моих профессиональных интересов была шире. Наш, бывший в то время, главный врач Георгий Романович Комаров — энтузиаст, очень приветствовал инновации. Он был из категории людей, у которых ничего невозможного в жизни нет. Так появилась зональная лаборатория иммунологического типирования тканей, где я стала заведующей. В то время в стране планировалось активно проводить трансплантации органов и тканей от доноров. Такая работа в последующем проводилась по пересадке почек в Областной клинической больнице № 1 города Екатеринбурга.



Одновременно мы с коллегами начинали работу по типированию по системе HLA больных детей из гематологического отделения Областной детской клинической больницы № 1 и готовить их к последующей пересадке костного мозга. Наши первые пациенты были для нас самыми лучшими, самыми красивыми, хотелось что‑то для них сделать. А теперь в больнице своя лаборатория, свой центр по пересадке костного мозга.

Мы продолжаем работу с Областной клинической больницей № 1 по пересадке костного мозга, его гематологическим отделением, которым руководит Константинова Татьяна Семеновна. Назрела острая необходимость в пересадках не родственного костного мозга.

Оглядываясь назад, могу сказать: мы помогли многим. Но могли бы сделать и больше. Все упирается во внешние обстоятельства, и повлиять на них мы не в силах. Главная проблема в том, что в России не решена ситуация с регистрами типированных доноров. Ее пытаются решить «точечно» по стране. У нас есть небольшой регистр, в Самаре, Новосибирске, ряде других городов, но это капля в море. В общей сложности, число доноров немногим превышает десять тысяч человек. Для примера, в Германии их около 1,5 млн. И пересадка костного мозга здесь рядовая операция. А что про- исходит у нас? Многие пациенты ждут годами, пока им окажут помощь. Дождутся ли?

Без государственной поддержки нам не обойтись. Мы надеемся, что рано или поздно отечественное здравоохранение поставит вопрос с донорскими регистрами во главу угла. Ведь заболеть может любой. По хорошему, каждый из нас должен пройти процедуру HLA- типирования, чтобы иметь возможность помочь друг другу.

Главный инженер Анатолий Дмитриевич МАСЛОВ:
— Родился я в Рязанской области, в селе Горлово. Окончил техническое Рязанское училище, а затем Уральский политехнический институт. По распределению попал на Первоуральский новотрубный завод, чем был весьма доволен — предприятие имело высокий рейтинг по стране. Я постепенно поднимался по карьерной лестнице: работал инженером-наладчиком, мастером, старшим мастером. Второе высшее образование получил. А в 1968 году ушел с завода по состоянию здоровья. Высокая частота, я вам скажу, негативно сказывается на организме, да и шум в цехах до 100 децибел доходил. Как раз в то время на станции переливания крови требовался главный инженер. Все необходимые знания для того, чтобы занять эту должность, у меня были. Единственно, с чем ни разу не сталкивался — система отопления. Но это дело поправимое… И вот, обошли мы с главным врачом в первый раз станцию. Я ночь не спал, все думал: а нужна ли мне такая работа? В неважном состоянии станция находилась. Потом решил — буду работать.

Первым делом наладили систему электроснабжения: кабели поменяли, трансформаторы. Они до сих пор в рабочем состоянии. Затем начали реконструкцию автоклавной, которая была самым слабым звеном. Потом новую дистилляторную сделали, внедрив современные установки очистки воды. Следует отметить, что я постоянно старался перенять опыт коллег из других городов. Однажды, побывав на московской станции, загорелся идеей внедрить у нас систему «чистый воздух». Правда, техника у москвичей, на мой взгляд, не дотягивала до нужного уровня. Я сделал мониторинг рынка и достал бактерицидные фильтры высокого качества. Далее переоборудовали отдел заготовки крови, построили инженерно-лабораторный корпус… По кирпичикам мы собирали то, что имеем сегодня. А имеем мы многое. Я убежден, что наша станция переливания крови — одна из лучших в стране, если не самая лучшая.

Техник отдела производства препаратов крови Тамара Алексеевна ЗАРИПОВА:
— Я родилась в Невьянске, в 1945 году. Училась в ремесленном училище, получив специальность токаря, а затем поступила в Свердловский радиотехнический техникум. По распределению должна была ехать в Ташкент, но муж категорически отказался. Я расстроилась сначала, но потом поняла, что оно и к лучшему вышло — очень уж край неспокойный.

В результате, мы решили перебраться в Первоуральск. Работы по специальности я здесь не нашла. Устроилась сначала в телевизионное ателье, но было тяжело — попробуй‑ка, потаскай с места на ме- сто телевизоры марки «Рекорд»…

А на дворе стоял 1969 год, как раз открылась наша станция переливания крови. Я пришла в отдел кадров, где мне сразу предложили место в сушильном цехе. Честно сказала, что не имею ни опыта, ни знаний. Мне ответили, что дело это поправимое, и отправили в Свердловск, перенимать опыт у коллег. Освоила технологию быстро. Но был один нюанс. В уральской столице препараты крови сушили на французском оборудовании, а в Первоуральске установили машину КС-30 производства Чехословакии. Механизмы совершенно разные. Прекрасно помню свою первую рабочую неделю, когда стою я рядом с этой машиной и боюсь не на ту кнопку нажать. Благо, был у нас в отделе Василий Константинович Волков, бывший летчик. Он из тех людей, которые с любой техникой общий язык найдут. К нему и обращалась. А однажды машина заглохла, и моего наставника, как на грех, рядом не оказалась. Обратилась к мужу, который недалеко работал: «Посмотри хоть ты». Разобрались с трудом… Продукт-то у нас дорогостоящий, не могли мы позволить себе брак. Да и оборудование берегли, как зеницу ока, чтобы дольше функционировало. Сейчас‑то, конечно, технологии совсем иные. Компьютер значительно работу облегчает.

Главная медицинская сестра Инна Евгеньевна АРТАМОНОВА:
— Я с детства мечтала быть врачом, но в медицинский институт не прошла по конкурсу. Поступила, в результате, в медучилище, которое окончила в 1972 году. Работала в медсанчасти № 2 операционной медсестрой, затем включилась в комсомольскую деятельность. А на станцию переливания крови меня пригласил Анатолий Фролович Соловьев, когда вступил в должность главного врача — сказал, что мои организаторские способности здесь, как нигде, пригодятся. Работа оказалась очень интересной. Пришлось, конечно, учиться и опыт коллег перенимать, потому как больница и служба крови — два совершенно разных направления. Но справилась, ни разу не пожалела, что сюда перешла.



У нас на удивление дружный коллектив, и кадровой текучести никогда не было. Не помню, чтобы кто‑то ушел, сетуя на плохие условия или на то, что с ним несправедливо обошлись. Руководство очень лояльно относится к среднему медперсоналу, старается дополнительные стимулы создать — у нас и конкурсы для медсестер проводятся, и система поощрения существует. Проблема только одна — молодежи мало. Но какое медицинское учреждение не сталкивается с трудностями такого рода?

Операционная медсестра отдела комплектования донорских кадров Елена Евгеньевна РОСТОВЦЕВА:
— На станцию переливания крови я устроилась сорок лет назад, сразу после окончания медучилища. Знакомая здесь работала и красочно мне все расписала: что профсоюзная организация сильная, а руководство сотрудников ценит и старается создать для них достойные условия. Так оно все и оказалось.

«Новички» попадали в надежные ру- ки Екатерины Николаевны Копыло- вой — старшей медсестры, вырастившей не одно поколение операционных се- стер. Она многому меня научила, каж- дый шаг контролировала, пока не зая- вила: «Я за тебя спокойна». Тамара Гер- мановна Воронина очень мне помогла адаптироваться. Да и вообще коллектив на редкость хорошим оказался. Добро- желательные все, открытые. Нужна по- мощь? Пожалуйста. Никто не откажет. Так было, когда я только пришла, так есть и сейчас.

Поменялось за это время другое — технологии. Например, на каждом рабочем месте установлены компьютеры. Очень удобная вещь — «кликнешь» на имя донора, и вся информация о нем выводится на экран. А раньше? Пока один журнал откроешь, в другом — проверишь. Сама тратишь время, и донор нервничает. А нам ведь нужно создать «особую» психологическую обстановку, чтобы человек приходил к нам сдавать кровь регулярно…

Общение с донорами приносит мне огромное моральное удовлетворение. Говорят, что доноров становится меньше, что народ начал черстветь душой, думать, в первую очередь, о своих интересах, но это не так. Помню, когда под Первоуральском разбился самолет, у дверей нашей станции с самого утра собралась огромная толпа — сотни горожан пришли помочь, а сотрудники, все как один, вышли на свои рабочие места. Да, с одной стороны, экстренная ситуация. Но донорская активность и в обычные будни высокая. С предприятий люди целыми отделами приходят, и в частном, что называется, порядке. В городе даже донорские династии сформировались. Однажды пришли школьники на экскурсию, спрашиваю у одного парнишки: «Вырастешь, придешь к нам?» «Конечно, — отвечает, — у меня и родители доноры».

Фельдшер-лаборант отдела производства препаратов крови Алевтина Николаевна АНКУДИНОВА:
— Я родилась в Первоуральске. Окончила школу и год работала на заводе — хотела самостоятельности. А потом мама говорит: «Надо учиться дальше». Я сама понимала, что без образования в жизни далеко не уедешь. Хотела стать врачом, но сомневалась в том, что поступлю в институт. Решила, пусть лучше будет синица в руке, чем журавль в небе, и подала документы в училище. В 1969 году пришла на станцию переливания крови. Так с тех пор здесь и работаю. Коллектив у нас хороший — люди ответственные собрались. Администрация всегда идет навстречу. Что еще нужно? Дочь, глядя на меня, решила медиком стать. В 44 го- да пошла учиться на медсестру. Говорит, только сейчас поняла, как это здорово — помогать людям.

Старшая медсестра отдела производства пре паратов крови Лидия Степановна МАЛЫШЕВА:
— Я окончила школу в 1968 году. Девчонкой была очень робкой. Дядя, кандидат философских наук, все время говорил: поступай в любой институт, я тебе помогу. А я стеснялась. Как это я приеду в Свердловск? Как выдержу экзамен? И вообще «по протекции» некрасиво поступать. До сих пор жалею, что не использовала свой шанс. Но что было, то было. Подала документы в строительный техникум и не прошла по конкурсу. Отец, который сам строителем был, только вздохнул. Как раз в это время он работал над проектом станции переливания крови. Поговорил с главным врачом, и меня взяли техником в отдел фракционирования.

На станции мне сразу понравилось. Оборудование все новое. Да и миссия у службы крови благородная — людей, попавших в беду, спасать… Я этой миссией быстро прониклась. Знаний вот только не хватало. Нам с Алевтиной Николаевной до всего приходилось доходить самим. А продукт выпускаем дорогой, испортить его никак нельзя… Осознание этой ответственности избавило меня от стеснительности. Я захотела учиться, развиваться профессионально. В 1970 году поступила на курсы медсестер. Вернулась на станцию, получив должность по новой своей специально- сти. А в 1977 году стала старшей медсестрой отдела производства препаратов крови.



Работу свою очень люблю и считаю, что у нас уникальнейшее предприятие, которое отвечает всем современным требованиям. Если раньше, например, иммуноглобулин разливали в обычных боксах, то сейчас «чистые помещения» существуют. Многие процессы автоматизированы. Наш главный врач Анатолий Фролович считает, что стоять на месте нельзя, а следует развиваться и соответствовать самому высокому уровню. Эту позицию нельзя не уважать.

Старшая медсестра отдела заготовки крови Раиса Григорьевна АСТАХОВА:
— В Тюменское медицинское училище мы поступали девчачьей командой. Думали, что из нас целая бригада сестричек получится, но не вышло. Экзамены сдала я одна, приехавшая, собственно, «за компанию». Но уже в первые месяцы учебы поняла, что выбрала правильный путь — специальность пришлась мне по душе. Медсестра из меня получилась с материнским уклоном — всех старалась под крылышко взять, понять, помочь. Да и как может быть иначе, когда человеку плохо?

Получила диплом. Замуж вышла. Какое‑то время мы с супругом жили в Брянске, а затем решили перебраться в Первоуральск. Здесь я сразу же устроилась в медсанчасть № 1, на должность операционной сестры родильного отделения. Прямо скажу: работа была беспокойной. Не жизнь, а сплошное дежурство в больнице и на дому. Заменить‑то меня было некому. Помню, пеку пирог, а сама в окно поглядываю — вдруг карета «скорой помощи» покажется… Прислать ее могли в любое время дня и ночи.

Функции я выполняла разные, отвечая, в том числе, за переливание крови. Потому на станции время от времени появлялась. И вот прихожу я однажды, а меня спрашивают: «Не хотите у нас работать? В отдел заготовки крови требуется операционная сестра». Я подумала и согласилась. Занимала несколько лет эту должность, затем стала старшей медсестрой. Так больше сорока лет здесь и тружусь. Десять лет уже на пенсии, но уходить не собираюсь. Нужна я еще своей организации, да и силы в себе чувствую продолжать любимое дело. Молодым специалистам необходимо опыт передать. У нас две санитарочки скоро дипломы медицинских сестер получат и, что называется, на повышение пойдут…

Что можно сказать о нашей службе крови? Только хорошее. Снабжение организовано на высоком уровне. Технологии поменялись. Правда, приходится сталкиваться с реалиями нового времени. В связи с тем, что в стране растет численность заболеваний ВИЧ / СПИД и гепатитов, введены системы карантинизации и фильтрации компонентов крови. Но это необходимые меры. У нас все мероприятия направлены на то, чтобы обеспечить безопасность донорам, работникам и больным, которым будут переливаться компоненты крови.

Лаборант лаборатории апробации донорской крови Валентина Ивановна ПАВЛЮК:
— Родилась я в Первоуральске, в 1947 го- ду. После школы поступила в Свердловское медицинское училище железной дороги — хотела стать медсестрой. Экзамены сдала хорошо. Вызвали меня в учебную часть и спрашивают: «Может, вам лучше на фельдшера учится?». Но я отказалась. Считала, что если интуиция что‑то тебе подсказывает, нужно ей следовать. И о своем решении ни разу не пожалела.

После училища я год работала в Карпунино, затем вернулась в родной город. Устроилась сначала в больницу Новотрубного завода, в терапевтическое отделение, а потом вдруг задумалась о работе в лаборатории. На дворе стоял 1969 год. Как раз открылась станция переливания крови, где я и получила возможность реализовать свое желание. Начинала в отделе заготовки крови. Через этот отдел практически все новые сотрудники проходили — здесь нас обучали азам профессии медицинские сестры Зоя Николаевна Дуляпина и Екатерина Николаевна Копылова. В то время это были единственные специалисты в городе, разбиравшиеся в заготовке донорской крови. Даже врачи к ним за советом ходили. Оно и неудивительно. Служба крови — проект для Первоуральска принципиально новый, профильных специалистов у нас не было. Потом, конечно, они появились: молодые доктора, настоящие сподвижники, которые всецело отдавались своей работе… Это было очень хорошее время. Веселое. Умела советская молодежь и трудиться на совесть, и отдыхать с размахом. На все времени хватало.

Через несколько лет руководство посчитало, что я профессионально доросла до старшей медсестры станции. Я несколько лет занимала эту должность, но чувствовала, что не мое это дело. После декрета вышла в клиническую лабораторию, которая была в дальнейшем переименована в лабораторию апробации донорской крови, и уже 35 лет как занимаюсь здесь своей любимой серологией.

ГБУЗ СО «Свердловская областная станция переливания крови» 623104, Свердловская область г. Первоуральск, ул. Медиков, 10, тел.: (3439) 66‑79‑64, факс: (3439) 66‑74‑43, e-mail: ospk@pervouralsk.ru.

Назад в раздел