Ветераны ГБУЗ «Камчатский краевой туберкулезный диспансер» — это люди, сумевшие в 60-х годах прошлого столетия остановить эпидемию туберкулеза. Люди, безусловно, сильные. Иначе и быть не могло. Камчатка не любит слабых. Как говорят камчадалы: впрягся — тяни, не можешь — под ногами не путайся. Сегодня мы представляем на страницах нашего журнала воспоминания фтизиатров, которые приехали на северный полуостров «на три года», как то обязывало государственное распределение, но остались здесь навсегда.

Фтизиатр высшей квалификационной категории Тамара Ивановна ЕПХИЕВА:

— Мою профессию определила Великая Отечественная Война. Отец был фронтовиком. В 1946 году после длительного лечения в госпитале он вернулся домой. Вернулся живым. Но боевые ранения давали о себе знать всю его дальнейшую жизнь. Глядя, как война сказалась на моем самом близком человеке, на других родственниках-героях, я, в то время еще школьница, твердо решила стать врачом. Эти люди выполнили свой долг перед Родиной. Дали возможность мне и миллионам таких же девчонок жить и радоваться каждому дню. Мой долг — облегчить им страдания.

В 1951 году я поступила в Иркутский медицинский институт, по окончании которого должна была вернуться в родной Красноярск — предварительное распределение сложилось в мою, что называется, пользу. Но вмешались непредвиденные обстоятельства. В ректорат пришел приказ Минздрава РСФСР. В соответствии с ним было необходимо направить молодых специалистов в районы Крайнего Севера на борьбу с туберкулезом, трахомой и сифилисом. Данными заболеваниями здесь страдал едва ли не каждый второй, а особенно сложной называли ситуацию в Корякском округе. Так вышло, что моя профессиональная судьба сложилась в ином, не запланированном мною направлении. Получив диплом врача, я прошла шестимесячную специализацию на кафедре и стала фтизиатром. А тому, как организовать противотуберкулезную помощь в условиях Камчатки, меня уже на месте научила Анна Вольфовна Хольцман, потомственный фтизиатр. Ее отец, Вольф Семенович Хольцман, в прошлом занимал должность директора Московского НИИ туберкулеза. Облздравотделом Камчатского облисполкома я была назначена окружным фтизиатром и направлена на работу в Палану — бывший административный центр Корякского округа. Помимо этого шесть лет входила в состав передвижного медицинского отряда.

Справка:

Ежедневно в мире погибает от туберкулеза около 5000 человек. Показатели заболеваемости снижаются или стабилизируются во всех регионах мира, кроме стран Африки и Восточной Европы. Ощутимы экономические последствия от туберкулеза, так как основная часть заболевших приходится на трудоспособное население. Туберкулез и ВИЧ/СПИД признаны странами «Группы Восьми» на саммите в Гленигелсе в 2005 году глобальными угрозами, требующими принятия неотложных мер. В феврале 2005 года генеральный директор Европейского регионального бюро ВОЗ официально заявил о придании ситуации по туберкулезу в регионе статуса чрезвычайной и призвал государства увеличить объем средств, выделяемых на борьбу с этим заболеванием. Годом позже, в Давосе состоялась официальная презентация Глобального Плана, главными задачами которого являются снижение смертности от туберкулеза и уровня заболеваемости, повышение качества лечения больных, внедрение социальной поддержки.

В России резкий социально-экономический спад и ослабление государственной поддержки противотуберкулезной работы в первой половине 90-х годов XX века привели к закономерному ухудшению эпидемической ситуации. Рост показателя заболеваемости начался в 1991 году (34,0 на 100 тыс. населения) и к 2000 году вырос практически в три раза (90,7 на 100 тыс. населения). Число впервые инфицированных туберкулезом детей за последнее десятилетие увеличилось более чем в два раза. По основным эпидемиологическим показателям туберкулеза страна была отброшена на 30 лет назад — к середине 1960-х гг.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 13 ноября 2001 года №790 была принята новая Федеральная целевая программа «Предупреждение и борьба с заболеваниями социального характера», включившая подпрограмму «Неотложные меры борьбы с туберкулезом в России». В 2001 г. произошло коренное изменение государственного подхода к финансированию противотуберкулезных мероприятий, которое возросло до 890,96 млн. рублей. В 2002 и 2003 годах финансирование составило 1304,2 и 1304,5 млн. рублей. На основе данной подпрограммы в субъектах РФ разработаны и реализуются территориальные целевые программы, позволившие достичь существенных результатов.

Такие отряды сформировали из молодых специалистов, приехавших по приказу Минздрава на полуостров. Они включали: фтизиатра-рентгенолога, окулиста-трахоматолога венеролога, клинического лаборанта, медсестру, в обязанности которой вменялось ставить населению прививки. Имелись в нашей дружной команде и представители «творческой» специальности. Отдел культуры предоставил киномехаников. Они устраивали для пастухов-оленеводов кинопоказы, а также демонстрировали им ленты с различными просветительскими материалами. Люди «культпросвету» радовались, а мы, врачи, тоже пользу извлекали: от кинопередвижки мы запускали рентгеновский аппарат. За шесть лет мы изъездили Корякский округ вдоль и поперек. Взяли под врачебный контроль все национальные поселения и оленеводческие бригады, составляя подробный отчет о каждом выезде. Ведь работа контролировалась очень жестко. Партийные органы, начиная с парткома села и заканчивая обкомом КПСС, отслеживали каждый наш шаг. Но и всячески помогали, следует отметить.

В конце 1958 года была достроена окружная больница с туберкулезным отделением, рассчитанным на тридцать коек. Открылись тубдиспансеры в Олюторском и Карагинском районах, в Пенжинском и Тигильском — туберкулезные отделения при районных больницах. Они были жизненной необходимостью: при профилактическом обследовании населения округа туберкулез органов бронхолегочной системы составлял 20-30% от общей численности населения. Дети не являлись исключением. Туберкулез костей и суставов в калечащих формах выявлялся даже у трехлетних ребятишек, у значительной части обследованных присутствовал туберкулез периферической лимфатической системы, а туберкулезный менингит был настоящим бедствием, в связи с которым на базе Областной больницы им. Лукашевского пришлось открыть менингитное отделение на 30 коек.

При обследовании применялся метод рентгеноскопии, детям до 14 лет делали также пробу Пирке. Работы хватало. За день фтизиатр принимал сто и более человек, получая огромную дозу радиации. Но в те годы было не принято задумываться о собственном здоровье. У нас была задача, и мы ее решали. В 1980-х годах в практику была введена флюорография легких на портативном аппарате типа Овощникова. Рентгеноскопию на государственном уровне признали опасной для здоровья как врача, так и больного, и запретили. Велась профилактическая работа. Так, в 1960-е годы были открыты санитарные детские сады на 50 коек в Палане, в селах Тиличики, Тигиль, поселке городского типа Оссора. Во всех детских садах округа были созданы санитарные группы. Школьников мы направляли в областные санаторные учебные заведения, расположенные в Елизовском районе и поселке Ключи (рассчитаны на 200 и 100 мест соответственно). Лечение детей с туберкулезом внутригрудных лимфоузлов, вторичными формами заболевания осуществлялось в окружных и районных стационарах. Те же, у кого были выявлены внеле-гочные формы, доставлялись санитарной авиацией в облтубдиспансер, затем — в институты туберкулеза, где проводились операции.

В то время Областной тубдиспансер возглавляла Анна Вольфовна Хольцман, о которой я упоминала выше. Отличный врач, она обладала большими организаторскими способностями и имела заслуженный авторитет в партийных органах. В 1960-м году она смогла убедить местные власти в необходимости строительства нового диспансера и уже через пять лет здание, отвечающее всем нашим потребностям, было введено в эксплуатацию. До 90-х годов прошлого столетия его считали лучшим медицинским учреждением Камчаткой области. Репутация была действительно заслуженной. У нас и материально-техническая база находилась на соответствующем уровне, и команда специалистов отличная подобралась. Молодые врачи, приехавшие из разных уголков России, стали высококлассными специалистами.

Меня, после двухгодичной клинической ординатуры в Московском НИИ туберкулеза Минздрава РСФСР, назначили на должность заместителя главного врача по лечебной и организационно-методической работе. Эту должность я занимала 47 лет. И до настоящего момента убеждена в одном: деятельность, связанная с выявлением и лечением туберкулеза, — одна из важнейших задач здравоохранения. Ведь от грамотной работы фтизиатров зависит здоровье нации. И я считаю, что мы достигли определенных успехов. Например, исчезла необходимость в менингитном отделении и койках для лечения пациентов с внелегочным туберкулезом. Определились группы риска по туберкулезу органов дыхания. Но самое главное: туберкулезная инфекция перестала быть неуправляемой. Конечно, время бросает новый вызов. Инфекция мутирует. У больных появилась множественная лекарственная устойчивость, туберкулез, сочетанный с ВИЧ. Эти факторы требуют модернизационного и инновационного подходов, как в диагностическом плане, так и в лечебном процессе. Но я уверена, что со временем решатся и эти проблемы — медицина не стоит на месте.

Заведующая организацией методического кабинета Ирина Ивановна ВАНЮКОВА:

— Я не собиралась становиться врачом. В юности была убеждена, что свяжу свою жизнь с химией. Считала, что это наука будущего, и я, как человек, увлеченный и способный к точным наукам, безусловно, смогу внести в нее свой вклад. Но мои мечты разбились на вступительных экзаменах в наш новосибирский институт: я просто не прошла по конкурсу. Решила на следующий год повторить попытку. Рассказала о своих переживаниях подруге, а она и говорит: «Зачем тебе год терять? Пойдем со мной в медицинский». Дала мне книги почитать, «зажгла» идеей спасения человеческих жизней. Я подумала: попробую поступить, а потом решу, что мне делать. Подала документы и попала на самый престижный в студенческой среде факультет «лечебное дело». Так я стала врачом.

В советские годы существовала система государственного распределения молодых специалистов: три года мы отдавали свой профессиональный долг в той больнице, куда государство направит. Практически никто из студентов заранее не знал, где окажется. И вот в один прекрасный день приехали в институт представители камчатского здравоохранения с запросом на девятнадцать врачей. В списке значилось и пять фтизиатров. Я попала в их число. Прошла специализацию, но все равно переживала: смогу ли правильно поставить диагноз? Что увижу на рентгеновских снимках? Все-таки практики никакой не было. Меня успокоили, что необходимые навыки получу быстро — туберкулез на Камчатке очень распространен. Так оно и вышло. Когда я приехала в Соболевскую больницу, показатели заболеваемости в районе составляли 90 случаев на 100 тыс. населения. Врача, способного решить эту проблему, ждали, как манну небесную. Помню, приземлился 2 февраля мой самолет. Стою я и вижу, что ко мне со всех ног молодой человек бежит: «Это ведь вы? Вы фтизиатр?». Как-то сразу определил меня в толпе людей. До сих пор удивляюсь, как ему это удалось. Видимо, интуиция у парня хорошо развита.

Полностью удалось взять под контроль туберкулез в районе спустя пять лет. Была поставлена на нужный уровень диагностика. Люди своевременно проходили флюорографическое обследование, при необходимости получали лечение. Мы ставили задачу: определить туберкулез как можно раньше. Ведь у него весьма коварный характер. Первичное инфицирование проходит бессимптомно, человек даже не чувствует, что заболел. А к врачу он обращается, когда болезнь уже начинает прогрессировать. Больные были разные — и страдающие алкоголизмом, и люди весьма высокого социального статуса. Однажды на прием пришел кореец, известный мастер по пошиву мужских костюмов. Говорит: «Все у меня есть, кроме здоровья. Поможете?». «Поможем». Вылечить старалась всех. Как правило, это получалось. Ведь не существовало в те времена таких проблем, как, например, множественная лекарственная устойчивость — то, что мешает справиться с заболеванием сегодня.

В Соболево я работала 16 лет. Занимала одно время и должность главного врача. А в 1999 году перевелась в ГБУЗ «Камчатский краевой туберкулезный диспансер». С одной стороны, было немного жаль уезжать, а с другой — я видела здесь для себя новые профессиональные перспективы. Стала специалистом по внелегочному туберкулезу, пройдя дополнительное обучение в Ленинграде — вместе с рентгенологом мы отправились в северную столицу на трехмесячные курсы. Узнали, что это собственно за «зверь» такой — внелегочный туберкулез — начали применять полученные знания на практике. Так я нашла дело своей жизни, которое позволило мне и наукой, как мечтала в юности, заниматься, и на практике помогать людям. Что-то более интересное и социально-значимое для меня было сложно придумать. Фтизиатром я работаю уже 50 лет.

На сегодняшний день я занимаю должность заведующей организацией методического кабинета. Думаю иногда о пенсии, но коллеги отговаривают. Да и сама не готова еще пойти на этот шаг. Не готова снять с себя ответственность. Наверное, это многим врачам свойственно. Помню, в молодости летишь в отпуск и думаешь: «Как там мои пациенты? Все ли у них хорошо?». Душой все равно находишься с ними. Дети говорили: «Вернись с Камчатки на пляж. Не так часто мы на юге бываем». Они, кстати говоря, по моим стопам пошли. Дочь окончила мединститут в Благовещенске и тоже стала фтизиатром. Сын — терапевт, остался в Новосибирске. А внук учится на втором курсе, и пока не выбрал направление. Говорит: жизнь покажет, чем мне заняться. Он прав. Ведь каждый человек должен найти свой путь в этой жизни и иногда на него направляют обстоятельства, которые от нас не зависят. Взять меня для примера. Оглядываясь назад, я рада, что когда-то «провалилась» на вступительных экзаменах и не стала химиком. Мое дело жизни — фтизиатрия.

Отоларинголог, бронхолог Светлана Михайловна ГРАЧЕВА:

— Связать свою жизнь с медициной я решила еще в детстве. Нравилась мне эта профессия. А когда лет в двенадцать серьезно заболела и сама вошла в роль пациента, жизнь которого зависела от врачей, утвердилась в своем решении лечить людей. Окончила школу, поступила в Хабаровский медицинский институт на специальность «лечебное дело». А после того, как получила диплом, приехала в Петропавловск-Камчатский. Попросила распределить меня именно на Камчатку. Во-первых, мой муж уже здесь работал. Во-вторых, была не прочь вернуться в город своей юности. Родители привезли меня на полуостров в далеком 1947-м году, и я полюбила его всей душой.

Первоначально работала в детской консультации отоларинголом, а затем получила предложение перевестись в краевой противотуберкулезный диспансер. Не было здесь в то время специалиста по моему профилю, а помощь лора пациентам требовалась серьезная: больные, получившие лечение в любом из трех отделений диспансера, обязательно проходили обследование через наш кабинет. На фоне туберкулеза, например, легких мог случиться и туберкулез лор-органов. Чаще всего воздействию «палочек Коха» подвергались уши. У человека возникал туберкулезный отит, а вылечить его — задача непростая и порой даже невыполнимая. Опять же такие препараты, как стрептомицин, ПАСК, фтивазид могли повлиять на слух. Часто дело заканчивалось тем, что пациенту приходилось выписывать слуховой аппарат. Но мы старались сделать все, что в наших силах.

В то же время я осваивала новое для себя направление — бронхологию. Моим наставником в этом деле был заведующий хирургическим отделением Анатолий Петрович Большаков, который владел методикой бронхоскопии. Помог мне ее освоить, в первое время — подстраховывал. Так же я проходила дополнительное обучение в российских столицах. Помню, спокойно проводила бронхоскопию у взрослых пациентов, а к детям боялась подходить. Тамара Ивановна Епхиева говорит: «Может, в Ленинград съездишь, на курсы?» Съездила. Страхи прошли. К обучению специалистов у нас, следует отметить, всегда серьезно относились, и это, я считаю, большой плюс. Да, не всегда имеющееся у нас оборудование соответствовало тому уровню, какой мы видели в центральных клиниках. Но как только появлялась возможность внедрить ту или иную инновацию, она активно внедрялась.

С 1 декабря 2012 года я ушла на пенсию. Ушла, так скажем, по семейным обстоятельствам. Дочь, которая также с медициной свою жизнь связала и работает окулистом, предложила мне «вакансию» бабушки. Третьего внука мне родила. Старшая внучка — первоклассница, средний — в садике. Нужно было помочь. «К тому же тебе уже 67 лет исполнилось. Свой профессиональный долг людям ты уже отдала», — заявила мне дочка. Возраст меня не тяготил совершенно — могла бы еще работать, но подумала, что пришло время отдавать долг иного плана. Со своими детьми толком в декрете не сидела. Сыну было десять месяцев, когда я вышла на работу, дочке — семь. Пока я принимала пациентов, о них заботилась моя мама. Если бы не она, я бы просто не справилась. Мне следовало поступить так же. И я решилась уйти с любимой работы.

Время от времени, конечно, щемит в душе, особенно, когда прихожу в диспансер и вижу своих коллег. Мы работали рука об руку 40 с лишним лет. Вместе переживали и радости, и печали. Осваивали новые технологии. Одни, как и я ушли на заслуженный отдых. Другие не могут решиться на этот шаг до сих пор. В лор-кабинете осталась моя сестра — средний медицинский работник, способный проводить многие манипуляции на врачебном уровне. Она и мазок в случае необходимости возьмет, и уши промоет. Говорит, пока новый лор в диспансере не появится, будет оставаться на посту. Тридцать лет назад сестра пришла ко мне, как молодой специалист и быстро стала моей второй правой рукой. У нас с ней, можно сказать, «семейный тандем» получился.

Участковый фтизиатр Нина Лаврентьевна ЧЕРНЫШЕНКО:

— Можно сказать, что с медициной я связала свою жизнь случайно. После школы решила учиться на ветеринарного врача в Улан-Удэ. Поступила в училище, но быстро поняла, что это не моя специальность. Перешла в медучилище, выучилась на фельдшера, решив в дальнейшем обязательно получить высшее врачебное образование. Но до поступления в институт нужно было отработать три года в полученной уже специальности.

По распределению меня отправили в Читинскую область, в поселок Горный Зерентуй. Место символическое. Здесь в свое время отбывали каторгу декабристы, осужденные за участие в восстании. Декабристы провели на руднике год. Мой главный врач решил поселить меня в поселке навечно. Когда я, отработав положенный срок, заговорила об институте, он отказался отдавать мне трудовую книжку. Вроде как пациентам хватит тех знаний, которые у меня имеются, и вообще ему некем меня заменить. Я сказала: «Тогда пришлете мне ее по почте». Уехала. Сдала вступительные экзамены, стала студенткой. Мой бывший руководитель сдался и отправил мне документ заказным письмом. Трудовая была мне очень нужна: я начала подрабатывать «на скорой».

На Камчатку опять же попала по распределению. Одно время хотелось уехать. Мы с мужем в 1975 году даже решились на этот шаг. Выбрали для себя Прибалтику, город Черня-ховск, где работали во время летнего отпуска — думали, что навсегда здесь останемся. Прекрасный край. Прекрасные люди. И в медучреждении нас приняли, как родных — врачи везде нужны. Но. что-то пошло не так. И в один прекрасный день я поняла, что скучаю по полуострову, где жила шесть лет и за это время «приросла» к нему всей душой. Муж разделял мои чувства, и мы начали паковать чемоданы. Благо, заместитель главного врача Тамара Ивановна Епхиева мне сказала: «Если что, возвращайся, ставка для тебя всегда найдется». Муж на «скорой» работал, там специалисты всегда требовались. Одним словом, вернулись.

О своем решении я не пожалела ни разу. Как и о решении связать свою жизнь с медициной — в другой сфере мне себя сложно представить. Бывает в жизни так, когда судьба выводит тебя на правильный путь. Со мной именно так и вышло. Много лет я лечу детей. «Сложных» пациентов помню по имени. Помню, как оказывали им помощь на месте, а в случае необходимости — отправляли в Москву. Как они возвращались в Петропавловск-Камчатский и приходили на прием. Улыбались: «Теперь-то точно буду жить долго». Улыбаешься им в ответ: «Обязательно будешь. И жизнь твоя сложится хорошо». Единственная сложность с родителями возникает. На начальных стадиях болезни, когда признаков ее еще не видно, им сложно признать, что ребенок болен.

Заведующий хирургическим отделением Евгений Иосифович СОЛОМКО:

— Я родился в послевоенное время, в городе Хабаровске. Окончил школу, стал думать о высшем образовании. Молодежь тогда стремилась учиться. Во-первых, тяжелое время на нас отразилось. В-вторых, хотелось прожить свою жизнь не просто так, а сделать что-то значимое. А на выбор моей профессии повлияли «внешние» обстоятельства. В Хабаровске в те годы было всего три вуза: пединститут, институт железнодорожного транспорта и медицинский. Я решил стать врачом. Не то, чтобы особое призвание к этому чувствовал. Просто понимал, что дело это для общества важное. Опять же парнем я был амбициозным, поступление воспринял, как некий вызов своим способностям: в мединституте был самый большой конкурс. Я поступил с первого раза, а после института окончил еще и аспирантуру. Увлекся фтизиатрией. Мне это направление показалось интересным.

На Камчатку попал по государственному распределению и, как человек, к северным условиям привыкший, воспринял это как норму. Опять же полуостров заслуживает того, чтобы полюбить его с первого взгляда: чистейший воздух, множество природных заповедников федерального значения. Конечно, земля эта «горячая». Помню, во время моей смены случилось сильнейшее землетрясение. Принял меры, успокоил как мог людей. Мне потом главный врач благодарственное письмо вручил за предотвращение паники среди пациентов.

Первые годы я работал в детском отделении, затем перешел в хирургию. Подрабатывал, насколько это было возможно. Совмещения не приветствовались — это ведь сегодня врач имеет возможность работать хоть круглые сутки. Зато другой плюс был — молодым специалистам предоставляли собственное жилье. Ты знал, что государство рано или поздно обеспечит тебя собственными квадратными метрами. Этот фактор способен удержать человека в любой точке земли, и Камчатка не является исключением. В нашем коллективе было немало специалистов, прибывших из средней полосы «на три года» и оставшихся, в результате, здесь на всю жизнь. Человек ведь достаточно просто рассуждает. Есть условия для жизни — отлично. Дальше другие плюсы начинает искать. А Камчатка открывает огромные профессиональные возможности. Практика была огромная: сложнейшие операции, интересные случаи. Людей буквально с того света вытаскивали.

Больных было много. До середины 1970-х годов туберкулез был очень широко распространен. Особенно проблемным являлся Корякский округ: если в городе, например, заболеваемость составляла 70 человек на 100 тыс. населения, то в данном округе — все 300. Самых сложных пациентов, как правило, оттуда привозили. Детей на операционный стол много попадало.

А затем ситуация выровнялась. Во-первых, усилия молодых фтизиатров, которые провели поголовное обследование населения, давали о себе знать. Во-вторых, активно развивалась система здравоохранения, как таковая. Медицина была для всех совершенно бесплатной — пациенты знали, что в беде их никогда не оставят. Пропаганда здорового образа жизни дала о себе знать. Люди стали более ответственно относиться к себе, к своему здоровью, заниматься спортом и задумываться о правильном и рациональном питании. В результате, заболеваемость туберкулезом пошла на спад и можно было говорить, что он перестал быть главным бичом Камчатки. Но перестройка сломала все хорошее, что мы и сотни таких же врачей, строили годами. Произошел перелом в системе, в сознании и в воспитании. Сегодня все стараются вернуть на свои места. Возможно, со временем это получится.

ГБУЗ «Камчатский краевой туберкулезный диспансер»

683024, Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский,

ул. Орджоникидзе, д. 9, тел.: (4152) 23-36-25, 23-34-19,

e-mail: tubkam@bk.ru

.

Назад в раздел