РАБОТА НА ПЕРЕДОВОЙ

В следующем году служба скорой медицинской помощи Нижнего Тагила отмечает 95-летие. 1 октября 1919 года здравотдел города дал добро на ночные дежурства фельдшеров, «дабы не отрывать на случай срочной помощи дежурных их лечебницы». Сегодня в штате станции 450 сотрудников. Все они выбрали свой профессиональный путь по призванию. Иначе не бывает. В экстремальных условиях может работать не каждый.

Главный врач станции скорой медицинской помощи Сергей Васильевич БЕЗБОРОДОВ:

— Наша служба оказывает помощь населению Нижнего Тагила и пригородного района численностью порядка 390 тысяч человек. Работает 22 бригады, в том числе специализированная бригада реанимации и интенсивной терапии. Она принимает на себя все сложные случаи. Раньше были разделения по направлениям — кардиологическому, педиатрическому и прочим, но мы ушли от такой практики.

Во-первых, это нерационально с точки зрения экономики. Во-вторых, у нас осталось очень мало врачей. Работают в основном фельдшеры. Это соответствует позиции Минздрава РФ, который опирается на опыт западных стран, где экстренную помощь людям оказывают парамедики. Подход совершенно правильный. Фельдшер, имея в наличии огромный опыт и новейшее диагностическое оборудование, справится с любой ситуацией. Бывают серьезные случаи, конечно. Но чаще стоит задача избавить человека от боли и доставить в больницу, если это необходимо.

Специалисты у нас отличные. Сложность только одна — возраст. В административном аппарате, например, все пенсионеры по выслуге. Я сам 35 лет в здравоохранении и 30 лет как работаю в службе скорой помощи. Начинал с должности заведующего подстанцией, затем стал начмедом и, наконец, главным врачом. Не хотел, честно говоря, в это дело ввязываться. Мое назначение пришлось на 90‑е годы, когда медикам приходилось очень тяжело.

А наши люди всегда отличались бунтарским духом. Не платят зарплату? Отлично. Устроим голодовку. И устроили‑таки. Получилось в результате договориться с городом о том, что зарплату нам платить будут. Хоть с задержкой в два месяца, но будут. Так или иначе, станция выстояла. Из профессии ушли единицы. Могу сказать одно: специалистам, которые со мной работают, я доверяю как самому себе.

Говорят, что незаменимых людей нет, но мне сложно кого‑то представить на их месте. Мы, что называется, «сыгранная» команда.

Заместитель главного врача по медицинской части Галина Александровна КЛЕВЦОВА:

— К профессии врача я шла долго. Окончила Нижнетагильское медицинское училище с красным дипломом, после которого меня распределили в элитное по тем временам место — врачебно-физкультурный диспансер. Но я хотела работать именно на «скорой».

Проходила на станции практику, и мне понравилось. Отработав положенные три года по распределению, я все‑таки попала на любимую работу.

Мечтала о профессии врача и ежегодно подавала документы в институт, но недобирала необходимое количество баллов — «соревноваться» с выпускниками школ было непросто. Не любят у нас принимать в вуз уже работающих медиков — вроде профессия есть, что вам еще нужно? Спорная позиция. В результате в число студентов попала лишь с шестой попытки. Когда мне все‑таки дали возможность получить высшее образование, я была самым счастливым человеком на свете.

Сил хватало на все: днем бегала на лекции, ночью — работала на «скорой».

А на предварительном распределении узнала, что в дальнейшем мне придется стать участковым терапевтом. К счастью, перед окончательным распределением профессор С. С. Барац поинтересовался, есть ли среди выпускников недовольные, и личной своей подписью решил мою судьбу в пользу «скорой».

И понеслось: выездная врачебная бригада, кардиологическая, кардиореанимационная. Сейчас, к сожалению, пришлось отказаться от выездной работы — здоровье не позволяет.

Главная медицинская сестра Елена Борисовна НАКАЗНЕНКО:

— В службу скорой помощи пришла 30 лет назад, еще не имея медицинского образования.

Работала медсестрой, затем фельдшером реанимационной бригады, главным фельдшером. Сегодня занимаю должность главной медицинской сестры.

Обязанностей много, но они меня не тяготят. Всегда считала, что из любой ситуации есть выход. Помню времена экономического кризиса. Народ в те годы как сговорился: что ни ночь — то роды в экстремальных условиях.

В телефонных будках рожали, в электричках и прочих мало подходящих местах. А у нас не было ничего. Медикаменты на вес золота были. Но всегда как‑то выкручивались. Бизнесмены нам хорошо помогали. Сегодня, к сожалению, они относятся иначе к такого рода благотворительности и говорят прямо: «У вас есть бюджет, укладывайтесь в него». Да, бюджет есть, но все равно считаем каждую копейку. А их, копеек, требуется ой как много — на то же оборудование, например. Когда у меня спрашивают о технических характеристиках какого‑либо необходимого нам аппарата, отвечаю так: мне нужна техника для войны. Чтобы выдержала любые условия. Ведь бригады «скорой» куда только не выезжают.

РАБОТА НА ПЕРЕДОВОЙ За 30 лет поняла одно: служба скорой помощи — это «шахта» медицины, самая тяжелая ее область. Но, решив, что это твоя работа, быстро втягиваешься. Да и не работа это уже, а образ жизни. Живешь в режиме вечной спешки. Быстро соображаешь. Быстро перестраиваешься. Ведь вызов следует за вызовом и, с чем придется столкнуться в следующий раз, не знает никто. Потерял человека — пережил трагедию. Самостоятельно. У нас нет психологов, с которыми это можно обсудить, да и времени на разговоры нет. Раньше давали час-другой на моральную, так сказать, реабилитацию, а сейчас такая роскошь непозволительна — у нас дефицит и времени, и кадров. Но раны заживают быстро. Как иначе? Тебя ждут новые больные. И получается, что ты будто на износ трудишься, но на работу приходишь как на праздник.

Заведующий подстанцией №1 Виктор Иванович ПОРОТИКОВ:

— Я организую работу подстанции — начиная с подбора кадров и заканчивая составлением отчетов. Стараемся помочь, чем можем. До назначения на должность заведующего 17 лет трудился анестезиологом-реаниматологом в специализированной бригаде. Конечно, врачебная работа меня, как специалиста с большим стажем, привлекает больше. Приехал, оказал помощь и сразу видишь результат: победил — не победил. Но что делать? Дорос я до такого уровня, когда нужно уступить место врача и тянуть административную лямку — отвечать не только за себя, но и за общий результат.

В последние годы изменилось многое. Прежде всего, стандарты, которых необходимо придерживаться, оказывая человеку помощь. Есть документ, где прописано, что и как работник скорой помощи должен делать. Вещь хорошая, с одной стороны, своего рода «шпаргалка».

Но действовать все равно приходится по обстоятельствам. Если ты в течение десяти лет делал больному инъекцию определенного препарата, а теперь нужно перейти на новый и один Бог знает, какая за этим последует реакция, стоит нарушить правила. Каждый человеческий организм требует индивидуального подхода. Помню, как еще в студенческие годы один профессор говорил: «Вы больного хоть на уши поставьте, но докажите, что это было необходимо и что больному станет лучше». Утрировал, конечно, но доля истины в этом есть. Любое лечение — это клинический эксперимент.

Прежде чем что‑то делать, взвешиваешь все за и против. С возрастом появляется осторожность, страх, если хотите. Ведь мы имеем дело с экстремальной медициной, когда часто именно от тебя зависит, будет человек жить или нет.

Старший фельдшер подстанции №1 Людмила АлексеевнаЛОТОВА:

— В службе скорой помощи работаю с 1975 года, последние 25 лет — старшим фельдшером. Забот хватает, конечно. Составляю график работы, все перестановки через меня идут.

Мы большое внимание уделяем обучению медицинского персонала. Отправляем их на различные тематические конференции и семинары, организуем обучение на местах. Молодежь готовим — чтобы соответствовала требованиям нового времени и перенимала опыт старших коллег. На то, чтобы передать этот опыт, уходит не меньше года.

Потому фельдшеры, только что получившие диплом, прикрепляются к ветеранам. Помогают им, выполняют простые манипуляции — делают больному инъекции, например. По окончании года оцениваем их уровень, делаем выводы. Не все справляются. Некоторые ребята, несмотря на горячее желание работать в нашей службе, никогда не станут специалистами номер один. Да, нам нужны новые кадры, учитывая, что у значительной части персонала возраст «серьезный». Но и рисковать мы не можем. Больной не должен страдать от того, что фельдшер не в состоянии оказать ему должную помощь.

Заведующий подстанцией №2 Виктор Григорьевич КОНДРАТЬЕВ:

— Что и говорить, работа на «скорой» очень сложная. По существу, это работа в ситуации военных действий. Каждый вызов таит неизвестность. Едешь, казалось бы, на один случай, а сталкиваешься с совершенно другим. Но мы сами выбрали свою профессию, рассуждать, нравится она тебе или нет, бессмысленно. Ты должен оказать человеку помощь. Это твоя прямая обязанность.

Подстанцией я руковожу уже десятый год. До этого заведовал отделением реанимации в детской городской больнице №1, поэтому о работе в экстремальных условиях знаю все. Единственное отличие состоит в том, что коллектив здесь больше — 125 человек. Но команда слаженная. Каждый мой сотрудник предан медицинскому долгу. Это не громкие слова. На «скорой» нет случайных людей в принципе. Нужно по‑настоящему любить свою профессию, чтобы подвергать себя постоянным стрессам и простудам. Чтобы подниматься пешком на девятый этаж, тащить с собой тяжелый чемодан с оборудованием, а затем спускать вниз на носилках больного.

А у нас в основном девчонки работают, и зарплата начинающего специалиста — 12 000 рублей. Вот и зарабатывают они количеством смен, количеством ночей.

Живут буквально на подстанции. Но не уходят. Вот и спросите: что их у нас держит?

К каждому молодому специалисту мы прикрепляем ветерана, чтобы тот передал опыт и научил базовым навыкам.

Пока не научится, к самостоятельной работе его не допустят. Схватывают на лету. Молодежь у нас вообще хорошая — ответственная, способная сопереживать больным. Скончался человек — воспринимают это как собственное горе. Шаг за шагом осваивают непростую профессию. Я скажу так: если врач или фельдшер выдержал хотя бы год такой жизни, ему нужно орден давать. Нашу работу нужно уважать — ведь беда может случиться с каждым.

Старший фельдшер подстанции №2 Людмила Ивановна МОЛОДЫХ:

— В службе скорой помощи я работаю с 1979 года. Устроилась, можно сказать, случайно. Однажды у меня заболела сестра. Я позвонила по известному номеру, вызвала доктора. Врач, приехавший на вызов, оказался моим старым товарищем по медицинскому училищу. Я работать очень хотела, но у меня был маленький ребенок. Доктор обрадовался: «Это не страшно. Иди к нам в совместители».

Заведующая подстанцией Тамара Сергеевна Сверденко охотно приняла меня в штат. Через два года работы неожиданно предложила должность старшего фельдшера. Я отказывалась, понимая, какая это огромная ответственность. Но Тамара Сергеевна умела уговаривать.

Подстанция в те времена размещалась в двух небольших квартирах жилого дома. Конечно, было тесно: представьте себе восемь бригад в этих помещениях. Но что делать? Приходилось мириться. В 1994 году город помог нам расширить площадь — выделил здание бывшего детского сада. Мы смогли увеличить штат и даже организовать спецбригады — педиатрические, реанимации онные. Было тогда у нас много профильных врачей. Впрочем, что врачи? Наши фельдшеры по своим профессиональным качествам немногим врачам уступали. Все, как известно, с опытом нарабатывается. Есть у нас Анатолий Александрович Щукин. Работает на «скорой» 45 лет. Не представляете, как его любят пациенты. Говорят: «Вы приедете, за руку возьмете, и уже легче».

От нашей былой команды немного осталось. 16 человек ушли на пенсию: говорят, что скучают по работе, но силы уже не те — не справятся. Молодежь проходит практику, и вроде бы все им нравится. Но они видят ритм работы и понимают, как все это непросто. Служба скорой помощи — это работа на передовой. Но я всегда говорю так: «наши» специалисты к нам непременно вернутся. На станции не бывает случайных людей.

Старший врач станции скорой медицинской помощи, врач высшей категории Михаил Васильевич КОШЕЛЕВ:

— Я окончил Свердловский медицинский институт по направлению «лечебное дело». По распределению попал в Нижний Тагил и с 1981 года тружусь на станции. Последние 13 лет — старшим врачом смены. Работы хватает. В моем ведении находятся все хозяйственные дела и вся, что называется, оперативная обстановка. Груз ответственности, следовательно, немаленький. Контролирую выездные бригады. Вызываю кого‑то из дома, если необходимо. Консультирую специалистов, которые, приехав на вызов, сомневаются в диагнозе. Проверяю карты вызовов. С молодежью каждый день работаю: отвечаю на вопросы, провожу «работу над ошибками». Берем с ребятами карту вызова и разбираем ее по пунктам.

Человек в результате более точно представляет себе алгоритм своих действий: и то, как помощь оказать, и как об этом написать. Бумажной рутины с каждым годом становится больше.

Помимо этого, часто приходится общаться с больными и их родственниками, которые обрывают иногда телефон.

Нужно иметь большой опыт, чтобы по их сбивчивым рассказам представить себе картину происходящего и дать им развернутые инструкции. Народ и на конфликт тебя может попытаться спровоцировать. Но справляюсь — что остается? Такая уж у меня должность — обязывает принимать решения.

Фельдшер бригады анестезиологии и реанимации подстанции №1 Сергей Петрович АРИСТОВ:

— В медицинское училище поступал за компанию с другом, который буквально бредил профессией медика. Мне в те годы было все равно — лишь бы стоящим делом заниматься. И, как часто в таких ситуациях бывает, я поступил, а друг срезался на экзаменах. После училища отслужил в армии и сразу устроился на «скорую». Работа устраивает. Я человек по натуре спокойный. С 1987 года работаю в реанимации, поэтому удивить меня чем‑либо сложно. Есть задача, я ее решаю. Есть определенные алгоритмы действий на все случаи жизни. Вот вы говорите: на «скорой» высокая эмоциональная нагрузка. С одной стороны, все верно. Но если все через себя пропускать, выгоришь. С опытом учишься относиться к человеческому организму как к некоему механизму, который дал сбой.

А вот когда «неполадку» исправил, можно за него всей душой порадоваться. Добрые эмоции не возбраняются. Их, напротив, должно быть как можно больше.

Фельдшер выездной бригады подстанции №1 Тамара Валентиновна ЗДАНОВСКАЯ:

— Я с детства мечтала быть врачом. Когда пошла в школу, собирала аптечки: дадут мне десять копеек, чтобы коржик в столовой купить, а я вместо него мазь Вишневского приобрету. После школы окончила медицинский колледж. Думала, что буду учиться дальше, но рано вышла замуж, ребенок появился. Какое могло быть образование?

Впрочем, я довольна своим дипломом. Во-первых, медика делает опыт. Во-вторых, самообразование никто не отменял. Свой профессиональный уровень я повышаю в непрерывном режиме: читаю, консультируюсь с коллегами. Фельдшеру скорой помощи иначе нельзя — слишком уж часто нам приходится выполнять врачебные функции.

Каждый вызов — как пороховая бочка, всегда ждешь худшего. Только в молодые годы ничего не боишься и уверен в себе на все сто. С возрастом отношение к делу становится иным. Ты волнуешься, как бы чего‑то не упустить, понимая, что каждая твоя ошибка может оказаться роковой. А когда видишь результат своей работы — испытываешь огромное блаженство. Такие эмоциональные встряски за смену случаются не раз и не два.

В службе скорой помощи я тружусь уже 42 года. Считаю себя очень счастливым человеком. Я нашла свое дело в жизни и очень люблю свою профессию. Работала всегда на полторы-две ставки, на смену приходила как на праздник. Больные такое мое состояние чувствуют, говорят, что заряжаю их оптимизмом. Это очень важно — улыбнуться, когда человеку плохо, и получить ответную улыбку. Не представляю тот день, когда придется расстаться с белым халатом. Как, впрочем, не представляю себя в другой службе.

Да, условия нашего труда с каждым годом становятся все более тяжелыми.

Бригад — меньше, вызовов — больше. Сегодня у всех есть телефоны, и нас вызывают по каждому, что называется, чиху. Но в любой сфере есть свои нюансы.

С ними миришься и их принимаешь. Потому что хорошего все равно больше.

Фельдшер выездной бригады подстанции №2 Ольга Николаевна ИВАНОВА:

— Медицинским работником хотела стать с детства. Была у меня уверенность в том, что вырасту и стану помогать людям: лечить, спасать жизни.

Так все и вышло. В 1982 году окончила медучилище, получив специальность фельдшера, и сразу пришла работать на нашу подстанцию. Нужно сказать, что сотрудники скорой помощи в то время считались своего рода элитой, войти в их число было делом непростым. Мне очень повезло.

Да, работа фельдшера на «скорой» весьма непростая. Бывают эмоциональные перегрузки. Бывают стрессы: не так‑то просто видеть, как угасает жизнь, и понимать, что ты уже ничего не можешь сделать. Но я привыкла к экстремальной обстановке, мне не хватает ее в периоды затишья — когда нахожусь, например, в отпуске или на учебе. Домашние говорят, что я стала более резкой. Может быть, но любая профессия накладывает свой отпечаток.

По долгу службы приходится работать с молодежью. Глаза у ребят горят, особенно в первый месяц: «Вот бы съездить на роды». Я соглашаюсь, что роды — процесс, безусловно, интересный, но лучше обойтись без этого. Я приняла 11 малышей, так что знаю, о чем говорю.

Но понимаю их желание как можно быстрее наработать практику. В медицинских училищах почему‑то мало выпускают «в поля», а на книжных знаниях далеко не уедешь. Они нужны, конечно, эти знания, но профессионалом тебя делает опыт. Каждый выезд непредсказуем, и ты быстро понимаешь, чего стоит молодой специалист. Способен ли он работать в заданном темпе, справляться с нагрузкой. Люди медлительные по натуре в выездных бригадах не задерживаются, поскольку от быстроты мышления и действий фельдшера зависят человеческие жизни. На то наша помощь и скорая — каждая секунда на счету.

Врач анестезиолог-реаниматолог подстанции №2 Татьяна Владимировна ВАГАПОВА:

— На подстанции работаю третий год — с того самого времени, как получила диплом врача. Но практика была и до этого. Медику иначе нельзя: я уже на первом курсе медицинской академии поняла, что учеба должна идти неотрывно, что называется, от «производства». Начала свою карьеру с должности санитарки. Затем выросла до фельдшера. Теперь я врач и уверена в своих силах на сто процентов. Считаю, что знаю много и могу помочь людям. В службе скорой помощи очень быстро становишься специалистом, способным справиться, наверное, с любой ситуацией. Ведь все у нас происходит в экстренном режиме.

Много серьезных случаев, которые пропускаешь через себя и запоминаешь надолго. Да, в общем‑то, каждый выезд запоминается — реанимацию по пустякам не вызывают. Но я понимала, на что шла, и работу свою люблю. Прежде всего, за ту серьезную школу жизни, которую она мне дала.

Фельдшер выездной бригады подстанции №2 Оксана Юрьевна ГУНОВА:

— Я очень хочу стать врачом. Останавливает только одно: не бывает в медицинских академиях заочных отделений. Так что в наличии пока диплом фельдшера, и я считаю, что это хорошая основа для профессионального старта.

В службу скорой помощи я пришла два года назад, сразу после медицинского училища. Понимала, конечно, что работа предстоит тяжелая, ни минуты покоя у меня не будет, но выбор сделала осознанно и ни о чем не жалею. Да, бывает трудно — особенно в периоды эпидемий и в праздники. Народ бокалы с шампанским поднимает, а ты думаешь, во что это шампанское может вылиться. Опять же, меры многие не знают. Но за два года я ко всему привыкла.

Считаю, что со своими обязанностями справляюсь, да и старшие коллеги могут подстраховать — опыт у них колоссальный, есть чему поучиться. Разумеется, вызывают нас и по пустяковым поводам.

Так уж в нашей стране заведено. Особенно старшее поколение это практикует: вместо того, чтобы вызвать участкового терапевта, предпочитают звонить нам.

Говоришь им: «Мы все‑таки специалисты экстренной медицины, мы спасаем, а не лечим, вам лучше в поликлинику обратиться». Они соглашаются как будто, а на следующий день звонят снова.

Но здесь скидку на возраст нужно делать. Впрочем, такие выезды учат быть терпимым и проявлять сострадание к каждому. Это ведь тоже качества, необходимые хорошему медику.

Фельдшер выездной бригады подстанции №1 Надежда Алексеевна ТРИФОНОВА:

— В службу скорой помощи я устроилась сразу после медицинского училища и стаж на сегодняшний день имею серьезный — 35 лет. Конечно, в первое время приходилось непросто, но нюансы профессии я освоила быстро. Времени на «адаптацию» было мало, а практики много. В те годы часто выезжали к пациентам, страдающим хроническими заболеваниями. Была у меня «постоянная» пациентка, у которой что ни день, то приступ астмы. Вот и каталась к ней регулярно. Женщина, нужно сказать, удивительного характера и силы воли, настоящий боец — пыталась справиться со своим заболеванием всеми доступными способами. Я у нее многому научилась. Например, тому, что сложную ситуацию нужно просто перетерпеть. А затем, с новым глотком кислорода, начать радоваться жизни заново. К сожалению, она не дожила до появления небулайзеров и современных препаратов. Медицина в последние годы серьезно продвинулась вперед, и те же астматики справляются с приступами самостоятельно. Зато выросло число пациентов другого плана — очень часто молодые люди ищут счастье на кончике иглы. Не понимают только, что счастье это очень кратковременное и наркотики до добра никого не доводили. Но это уже болезнь иного плана — социального.

Фельдшер выездной бригады подстанции №1 Людмила Николаевна ТВЕРЯКОВА:

— Фельдшером скорой помощи нужно родиться. Я, например, сразу знала, что работать буду в «скорой».

А если знала, то чего ждать? Вот и устроилась на станцию медсестрой, еще даже не имея медицинского образования. Зато, когда окончила училище, имела существенный опыт и была уверена, что не подведу пациента.

Каждый день уверяюсь в том, что сделала правильный выбор. Нравится все.

Осознание того, что ты помогаешь людям. Понимание, что в этой помощи нуждаются. И то ощущение, которое возникает, когда ты мчишься на полном ходу по очередному адресу, не зная, с чем тебе придется иметь дело. Ведь каждый вызов может стать вызовом твоим профессиональным возможностям.

Конечно, больные и особенно их родственники бывают разными. Многие ждут, что ты приедешь через пару-тройку минут после звонка, и высказывают претензии, когда ты едешь все 20.

Или другой конфликт провоцируют. Но что делать? Понимаешь, что они переживают, и сглаживаешь как‑то ситуацию. Но неприятный осадок все равно остается. Раньше такие случаи бывали редко — к медикам относились с большим уважением. Я на всю жизнь запомнила одну историю. В Нижнем Тагиле только начинали строить Октябрьский проспект, соответственно, грязь там была непролазная. Выходишь из машины и утопаешь в ней по щиколотку. Как раз на этом участке жила «сложная» пациентка — четырехлетняя девочка с опухолью мозга. Бывало, ездили к ней по нескольку раз на дню. И пока ты возле малышки находился, ее родители… мыли твои туфли. Это была молчаливая благодарность с их стороны, которая значила намного больше громких слов — для всех нас. Такие вот раньше были люди.

В любом случае хорошего все равно больше. Наша станция скорой помощи — одна большая семья, где знают тебя как облупленного и всегда поймут.

По сути, это наш второй дом. Мы здесь и замуж выходили, и детей воспитывали. А наш руководитель из тех людей, которые помогут в трудной ситуации. Он всегда рассудит по совести. Отличился сотрудник — похвалит, провинился — пожурит. Я очень ему за все благодарна. Как, впрочем, и весь наш коллектив.

Фельдшер по приему вызовов и передаче их выездным бригадам скорой медицинской помощи Евгения Ивановна ТРОЦКАЯ:

— В службу скорой помощи я попала случайно. Работала терапевтом в поликлинике, и вроде бы все меня устраивало. Но однажды предложили перейти на «скорую». Правда, предупредили, что моих знаний может оказаться недостаточно: нужно быть сведущим в самых разных областях медицины — кто знает, какая помощь может понадобиться человеку, набравшему номер «03»? Ребенок у него, например, заболел, или с сердцем плохо стало. Случиться может всякое. Я, честно скажу, в себе сомневалась. Но решилась.

Тем более что новичков ставили в пару с опытным специалистом. От тебя требовалось одно: выполнять данные тебе инструкции и перенимать опыт — чтобы когда‑нибудь тоже стать специалистом номер один.

Экстрим начался с первого вызова. Помню, мы приехали в какие‑то гаражи, где повесился человек. Спасти его не удалось, к сожалению, — он скончался еще до того, как мы приехали. Переживала долго. Как, впрочем, переживала за каждого своего пациента. Только со стороны кажется, что работники скорой помощи — железные люди. На деле получается иначе. Каждый случай пропускаешь через себя и радуешься, когда удается помочь. Тем более что никогда заранее не знаешь, с чем придется столкнуться. Приедешь, скажем, к человеку, который жалуется на высокую температуру, а у него инфаркт. Тяжело и вместе с тем интересно.

На линии работала 28 лет. Теперь перешла на должность диспетчера и принимаю вызовы от граждан. На этом посту тружусь уже 10 лет. Не сказала бы, что работа очень спокойная. Оперативный отдел — очень большая физическая и эмоциональная нагрузка. Принимаешь до 300 звонков за смену, а вместе с ними принимаешь и весь негатив: «А почему врач не едет? А когда он приедет? Скажите точно!» Стараюсь успокоить. Иногда перевожу звонок на старшего врача, чтобы дал человеку какие‑то рекомендации. Иногда думаю: работать фельдшером было легче. Приехал на вызов, разобрался в ситуации, оказал помощь.

А здесь как будто отвечаешь за общий результат работы. И ответственность чувствуешь соразмерную.

Фельдшер по приему вызовов и передаче их выездным бригадам скорой медицинской помощи Татьяна Анатольевна ТИШАЧКИНА:

— Мне передают вызовы, поступившие на «03». Сортирую их по степени срочности и решаю, какую бригаду отправить. Нет бригады на месте — жду. Специфика работы накладывает свой отпечаток: за 15 лет в отделе узнала город как свои пять пальцев. Да что город?

И пригород прекрасно знаю. Ночью разбуди, назову любую, даже самую крошечную улицу, расскажу, как до нее добраться и сколько примерно времени это займет. Сначала было трудно держать столько информации в голове, но сейчас привыкла. К тому же компьютерную систему ввели, которая значительно облегчила процесс работы. Сейчас думаю, как мы без нее жили? Это ведь сколько бумажной рутины было, отнимающей и время, и силы. Но в любом случае работа у нас более спокойная, чем у выездных бригад. Я знаю, о чем говорю: после медицинского училища 15 лет трудилась фельдшером. Восемь раз принимала роды, и мне этого хватило. Когда руководство предложило сменить специфику, согласилась сразу.

Фельдшер выездной бригады подстанции №1 Галина Сергеевна САЛЬНИКОВА:

— Врачом хотела стать с самого детства — завораживали меня белые халаты. Но вышло так, что рано обзавелась семьей и стало не до высшего образования. Так и работаю фельдшером уже 34 года. Впрочем, мечта о врачебной карьере реализовалась в сыне, который благополучно окончил институт и трудится теперь урологом в Санкт-Петербурге. Я им очень горжусь. И понимаю, что никем другим он не мог стать априори — ведь буквально вырос на станции скорой помощи. Слушал наши разговоры и проникся пониманием необходимости профессии медика.

Своего супруга я встретила на станции. В те годы у нас целых шесть семейных пар образовалось. Хороший был коллектив, что и говорить — настоящая команда. Мы всегда были вместе, огонь, воду и медные трубы прошли.

Сегодня среди нас много новичков. Да, молодежь очень отличается от нашего поколения — у нее другие ориентиры в жизни, другие приоритеты.

Но те, кто действительно хочет освоить профессию, схватывают знания на лету.

И ты понимаешь: без экстренной помощи Нижний Тагил не останется. Будет, кому передать «эстафетную палочку».

Фельдшер выездной бригады подстанции №1 Марина Николаевна КОШЕЛЕВА:

— В службе скорой помощи я уже 35 лет — пришла еще студенткой. Начинала в бригаде интенсивной терапии, в других специализированных бригадах. Врачей мне в пару ставили от Бога. Вспомнить хотя бы Мельникова Валерия Ивановича. И голова у него, что называется, на месте, и руки, и человек добрейшей души. Я с ним семь лет в реанимации проработала, очень многому научилась. Но опыт — это половина дела. Работу на «скорой» нужно любить. Каждый из нас находит свои причины для этого. За то, что она связана с экстримом и дает ни с чем не сравнимые ощущения. За то, что сразу виден результат своих действий. Четыре года назад наша бригада спасла моего брата, у которого случился инфаркт: вывели из состояния клинической смерти, тромболизис сделали. Сейчас брат находится в добром здравии и поминает врачей «скорой» словами благодарности. Говорит, что раньше не понимал, зачем я в это непростое дело «ввязалась».

Когда теряешь человека — это стресс. Твое личное поражение, даже если ты ничего не могла сделать. Очень тяжело работать на месте ДТП, когда пострадавших человек пять, а ты одна и должна не только помощь всем оказать, но и личности установить. Не с руки бывает просить паспорт у людей, которые находятся на грани жизни и смерти. Не говоря уже о погибших людях. Но нас никто не спрашивает — новые правила требуют получить данные, и мы пытаемся это сделать. Отдельный момент — больные в состоянии алкогольного опьянения. Больными их, конечно, сложно назвать. Но помощь оказывать приходится. Приведешь в чувство худо-бедно и в приемный покой везешь — на дальнейшую «реанимацию». Бывает, что несколько раз за смену с такими пациентами дело имеешь. Спивается Россия, что и говорить. Жаль людей.

Фельдшер по приему вызовов и передаче их выездным бригадам скорой медицинской помощи Эльвира Ивановна АРИСТОВА:

— Работала в разных подразделениях станции, соответственно, изучила нашу работу от и до.

На настоящий момент занимаю должность диспетчера — принимаю вызовы от населения. Помимо этого, являюсь сотрудником методического отдела, где в том числе отвечаю за обучение персонала. Отправляю коллег на курсы повышения квалификации. Организую подготовку к областным соревнованиям, а также по разным профилям на месте. Начала с реанимации. В 2006 году поехала во Владивосток на курсы, которые организует учебно-тренировочный центр неотложных состояний и медицины катастроф. Учили нас по международным стандартам, опираясь, в частности, на опыт американского медицинского колледжа Вирджинии. Да, я открыла для себя Америку. Узнала много нового.

Что касается моей диспетчерской работы, могу сказать однозначно: ездить на вызовы было проще. К фельдшеру, который оказывает помощь на месте, народ относится более уважительно. По телефону тебе могут сказать все что угодно. Скорая медицинская помощь доступна и бесплатна. На нее имеют право все, и это право отлично научились отстаивать. Специалист должен быть здесь и сейчас. Задержался — звонят снова и «подгоняют». Чуть что не так — обращаются в СМИ. Суд доказал, что медики не виноваты — эта информация в СМИ не подается. Не говоря уже о том, что можно было бы просто прийти и извиниться. Одним словом, неприятных нюансов в нашей профессии много. Моя старшая дочь пошла по нашим с мужем стопам и окончила медицинское училище. Уже 12 лет работает на нашей станции. Я ей очень горжусь. Но внукам я такой участи не хочу: пусть выберут себе более спокойную специальность.

Начальник хозяйственного отдела Любовь Валентиновна ЗАЙЦЕВА:

— Мечта была одна — поступить в Свердловский медицинский институт. Но не получилось, к сожалению. Пошла в училище. И тут мне предлагают временно поработать на станции скорой помощи — чтобы опыта набралась и окончательно уверилась в правильности выбора профессии. Я согласилась. В результате работаю здесь с 1972 года: сначала фельдшером, затем старшим фельдшером подстанции № 2, заместителем главного врача. Теперь перешла на «хозяйственную» должность.

Не скажу, что она очень спокойная — забот хватает. Много бригад все‑таки, каждой нужно быт обеспечить. Но я ночью нахожусь дома и праздники вместе с семьей провожу. Такой роскоши раньше не могла себе позволить. А в целом… Хорошая у нас на «скорой» команда. Уходить не хочется. Понимаешь, конечно, что со временем это сделать придется — прожитые годы вспять не повернуть.jpg" title="РАБОТА НА ПЕРЕДОВОЙ" hspace="5" vspace="5" border="0" alt="РАБОТА НА ПЕРЕДОВОЙ" width="242" height="344" />